Детский остров; На полпути с обрыва

Булычев Кир

Она расписалась.

– Вторая – госпожа… Аалтонен? Подписывайтесь.

Госпожа Аалтонен подписалась.

Затем документы были подписаны Ко и ее отцом.

Заведующий нотариальным бюро заверил удостоверение и завещание своей подписью и печатью.

– Поздравляю, – сказала девица и побежала обедать.

Комната с компьютерами опустела.

Профессор сложил документы, спрятал их во внутренний карман.

– Разве так можно обращаться с документами? – произнесла директриса, до того подавленно молчавшая.

– Ничего

страшного, – отозвался профессор. – Я еще не собираюсь помирать, а копии есть в компьютере. Никто не отнимет у нас с дочкой мою коллекцию.

– О горе! – прошептала директриса, и K° поняла ее отчаяние. Ведь в значительной степени по ее вине произошел катастрофический обман, значение которого не доходило раньше до самой Ко. Ведь теперь с профессором может произойти несчастье, и тогда Ко станет его наследницей. Хотя формально Ко ею стать не может, потому что любой генетический анализ покажет, что она не дочь профессора. Положение было тупиковым, и директриса, когда они шли к выходу, постаралась донести до Ко всю его сложность. Ко кивала, соглашаясь, но сама хранила молчание.

У входа в мэрию стояла большая черная машина князя с распахнутой дверцей. Возле нее – два силача и камергер с толстым лицом. В сторонке терпеливо дожидался Артур дю Гросси.

– Вам сюда, госпожа директриса! – воскликнул камергер, делая шаг навстречу свидетельнице.

– Погодите, мы еще не расплатились, – попытался вмешаться профессор.

Но директриса, даже не попрощавшись с ним или K°, покорно пошла к черному лимузину.

– Странно, – заметил профессор. – Странная женщина. Я побаиваюсь за ее судьбу.

Вдруг директриса обернулась. Лицо ее было искажено отчаянием.

– Береги профессора, Ко, – прошептала она, – ему грозит опас…

– Что она сказала? – спросил профессор, не разобрав возгласа директрисы.

– Она беспокоится за вас.

– Пустяки! – сказал профессор. – Поехали домой. Где портфель?

– Я оставила его в машине, – сказала Ко. – Он очень тяжелый.

– Ты с ума сошла! – закричал профессор, кидаясь к своей машине.

Он раскрыл дверь. Портфель лежал на сиденье. Профессор открыл его и начал копаться внутри, пересчитывая кляссеры.

Он полностью забыл о директрисе. А Ко смотрела вслед рванувшей с места машине князя. Ей показалось, что она видит белое пятно лица обернувшейся директрисы. Высоко в небе, под самым куполом, летела, следуя за машиной, большая темнокожая муха в белом халате.

* * *

Ко беспокоила судьба директрисы. Если ее начнут мучить, они выпытают у нее всю правду о подмене дочки…

Пока ее названый отец разбирал конверты, погашенные сегодня на почтамте, Ко сделала кофе. Казалось, что он совершенно забыл о том, что подписал такие важные документы. А Ко не могла о них забыть. Профессор, плохой или хороший, стал жертвой обмана со всех

сторон. Его обманывали и князь, и K°, и Милодар. Это обязательно раскроется. Но как бы ни раскрылось, всеобщий гнев падет на Ко. Она всех обманула. И нет защитника – Милодара.

Разобравшись с конвертами, профессор занялся чтением писем коллег, и так продолжалось до середины дня. Ко предложила было сходить в магазин, чтобы купить продуктов для обеда. Несмотря на напряжение, в котором она ждала любого стука, скрипа, звонка, ей хотелось заняться чем-то полезным – ну хотя бы накормить профессора по-человечески. Он сознался, что несколько лет питается всухомятку и даже не разжигает плиту. Но профессор не выпустил ее из дома. Оказывается, он тоже чувствовал опасность.

– Погоди, – сказал он, – пока эта нечестная компания улетит с Марса.

Тогда, чтобы не терять даром времени, Ко вымыла в доме полы, пропылесосила спальню профессора, разобрала кухню и кладовку, измучилась, как после марафонского бега, и, к сожалению, совсем погубила одежду, конфискованную у сладких девочек.

Старый коллекционер оказался не таким рассеянным, как можно было подумать. Увидев дочь по окончании уборки, он повел ее наверх, в комнату матери. Отпер дверь, но сам заходить внутрь не стал.

– Возьми какое-нибудь платье, – сказал он. – Клара была высокой.

Он шмыгнул носом и быстро сбежал по лестнице.

В комнату жены профессора никто не заходил много лет. К счастью, дверь в нее плотно прилегала к косяку, окно было закрыто, и пыль не могла проникнуть внутрь, как бы ей ни хотелось. Но все же за пятнадцать лет некоторый слой пыли накопился. И на аккуратно застеленной кровати, и на рабочем столике, и на зеркале… Ко провела пальцем по большому зеркалу, и осталась сверкающая глубиной полоска.

Ко открыла шкаф. В нем висело несколько платьев, юбок, брюк – небогатый выбор для жены богатого человека. Вся одежда была темных тонов, без украшений.

Ко выбрала себе темно-синее платье с высоким, как будто от военного мундира, воротничком. В ящике комода под зеркалом она отыскала иголки и нитки и подогнала платье по себе.

Потом примерила платье. Нельзя сказать, что оно сидело великолепно, но в нем не стыдно было появиться в любом скромном обществе, а уж тем более пред очи собственного отца.

Ко сошла к нему в кабинет.

И тут раздался звонок в ворота.

– Я открою, папа! – крикнула Ко и побежала к двери.

В тот момент ее посетила странная мысль: будто она на самом деле отыскала своего отца и теперь они будут жить вместе и даже вместе собирать марки. Почему бы им не собирать марки… И вот в этом ложном ощущении покоя Ко подбежала к двери.

За дверью стоял Артур дю Гросси.

– О господи! – ахнула Ко. – Ты еще зачем?

– Пришел поздравить восстановленное семейство, – сказал он.