Детский сад-10
Шрифт:
– Если тебя это успокоит, Сири, - отозвался Колин, - то признаюсь: порой мне тоже было страшно с ними разговаривать. Если бы не наши, попавшие в ловушку, я бы говорил с храмовниками по-другому.
А когда их машина, выкаченная вручную всеми пассажирами подальше от центра Старого Города, заработала и поначалу медленно, а затем всё больше разгоняясь, поехала-таки далее, Ринд, сидевшая в салоне снова подальше от взрослых оборотней, среди ребят, вполголоса проговорила, поглядывая, чтобы Сири не подслушал:
– Это он ещё со мной не столкнулся. Посмотрела бы я на него в
– Драться он умеет, - возразил Герд.
– Она про другое, - недовольно сказал Сильвестр и вздохнул.
– А я тоже про другое хочу сказать. Если бы Сири был магом, как ты, Колин, он бы с нами говорил, как тот же Дрок. А ты… ты как будто один из нас.
– Ну ты даёшь!
– изумился Колин.
– А ничего, что мы все другие? Ринд вот, например. Встреться ей девочка-оборотень её возраста - в драке кто бы победителем стал?
– Это другое, - возразила Ринд - и рассмеялась, потом смешливо проворчав: - Опять это “другое”. Налипло на зубах уже, как Селена говорит. А вообще, Колин прав. Вот посмотрите… В нашей школе сколько оборотней? И только все наши, из Тёплой Норы, учатся так, что никто из учителей не верит. Так что - да. Мы другие. Мы умеем и знаем больше тех, кто живёт просто в пригороде.
Герд вдруг захихикал. Ребята от неожиданности засмеялись вместе с ним, а потом Сильвестр с любопытством спросил:
– А почему?
– А приятно быть другим.
И снова рассмеялись. А потом поняли, что устали от напряжения, в котором пробыли, пока ждали у ворот в храм Белой Стены. Перекинулись в волчат и залегли друг на дружке, благо начались ровные городские дороги и машина не подрагивала, как это ожидалось в пригороде.
Задрёмывая, Колин размышлял. Хотел бы он так жить, как учёные храма Белой Стены? Нет. Когда он сам мечтал стать учёным, почему-то думалось о жизни Трисмегиста в их деревне: да, учёный. Да, много читает. Но он живёт рядом с Тёплой Норой, рядом с другим жильём. И, если надо, не только помогает магу-целителю Бернару, но и сам, бывает, увидев нечто, требующее магического внимания, начинает либо использовать магию, либо лечить. Нет, Колин понимал, что учёные-храмовники тоже не впустую здесь сидят. Недаром Тёплая Нора отдала им раритетные книги, собранные бандитами во время войны… Но Трисмегист не смотрит свысока на оборотней, которые обращаются к нему за помощью. Он не смотрит свысока даже на оборотня, который не знает, что можно обратиться к учёному эльфу за помощью. Он просто подходит и начинает помогать.
Кстати, о Трисмегисте… Мысленный вопрос прозвучал настолько отчётливо, что, озадаченный им, Колин почувствовал: сон полностью слетел с него.
Почему Трисмегист, который, по впечатлениям мальчишки-оборотня, должен знать всё и обо всём, не знает, что за некромагический ритуал был проведён?
Или учёный и не должен знать всего подряд, потому что в любой момент может обратиться к книгам?
Осторожно подняв голову, Колин отсел в угол машины, продолжая размышлять.
Поэтому у Трисмегиста в доме (а Колин был там несколько раз, когда Коннор “ушёл” в библиотеку прошлого) столько книг?
И улыбнулся. Несмотря на свои магические способности,
… Вздохнув, Коннор спросил:
– Может, хватит?
– Да, спасибо, - отстранённо ответил Трисмегист, посылая силы некромагического знака в стену.
– Я выучил этот жест. Теперь осталось найти хороший мягкий обломок кирпича и попробовать зарисовать этот жест.
– Это как?
– удивился Мирт.
А Хельми огляделся - и Эрно подал ему несколько кирпичных обломков. Мальчишки с интересом следили за действиями Трисмегиста с тех пор, как он попросил Коннора не просто показать ему некромагический знак, но и присмотреть, чтобы этот знак у него получился так, как надо. А теперь кирпичные обломки. Коннору очень хотелось спросить, для чего нужны эти обломки, да ещё мягкие. Нет, предполагать-то он уже предполагал - эльф-бродяга собирается писать на стене. Но… Странно как-то записывать жестовый знак… Правда, чтобы не попасть впросак, мальчишки молчали, с любопытством ожидая действий Трисмегиста. А тот деловито огляделся и к паре магических огоньков, освещающих пустынную комнату трёхэтажки, волей-неволей занятой ими, добавил ещё огней. И начал писать на стене.
До Перта группа Джарри добралась быстро: магическая война буквально грозой бушевала вокруг этого трёхэтажного здания. Здесь некромагов-варваров (последнее - по мнению Трисмегиста) было немного. Они, что называется, только и успели, что “укусить” несколько храмовников, сопровождавших Перта (в их число попал и привычно невезучий Морганит). А когда группа Джарри смогла каменными колдовскими ветрами друидов отогнать их от здания, уже объединённая небольшая армия магов сумела-таки поставить защиту вокруг трёхэтажки. Ведь Коннор и Мирт общими усилиями дозвались серую магию из-под громадных слоёв земли.
Некромаги-варвары - как их обзывал Трисмегист, - снова попытавшись пойти приступом на укреплённое необычной магией здание, поняли, что теперь им даже таким, превосходящим количеством до магов не добраться. Они оставили несколько своих охранять “забаррикадировавшихся”, остальные растворились в ночной темноте.
И вот тогда, когда магов перестали дёргать атаками, Трисмегист выразил интересную идею:
– Очень хотелось бы поймать одного из этих варваров и хорошенько разглядеть в его личном пространстве действие того ритуала, который над ними произвели.
Усталый Перт, сидевший на ступенях полуразрушенной лестницы, глянул на него исподлобья и вздохнул. Он выглядел здорово потрёпанным.
Зато загорелось братство. И Эрно. И Ивар, который уже начинал клевать носом, едва понял, что предполагается передышка после военных действий. А Джарри так вообще задумчиво сказал:
– Мне кажется, ночью они нападать не будут. Если среди них есть те, кто когда-то побывал в военных действиях, предпочтут напасть ближе к утру.
– Ты имееш-шь в виду, что эта ох-храна скоро тоже начнёт зас-сыпать?
– оживившись, спросил Колр.