Детский сад - 2

Джиллиан

Ну ладно, Хельми подождёт. Коннор ближе — и надо посмотреть, что с ним.

Едва Селена принялась всматриваться в мальчишку-мага, она поразилась, не поверив глазам. Пришлось напрячься ещё больше. И Коннор вдруг оказался перед ней, как на ладони. Плотно обложенный геометрическими фигурами, которые медленно, но точно собирались вокруг него, заключая в нечто. Скрученный проводами, которые тыкались в него, словно змеи. Или пиявки. Нет, пиявки, наверное, так не могли бы… Селена будто внутренне прищурилась — и похолодела: один из проводов врезался в бок мальчишки и начал мелко дёргаться. Что происходит?

И вдруг девушка поняла — что. Провод внедряется в тело Коннора.

Она «оглянулась» на Хельми. Тот пока ещё был только в пределах досягаемости проводов, которые лишь мягко вились вокруг него, но пока не нападали. Геометрических фигур рядом с ним было мало. «Значит, он подождёт», — ровно, как не ожидала от себя, подумала девушка.

Чем больше она вглядывается в Коннора, тем ближе к ней он становится, — это она уже заметила. Что ж. Девушка снова прищурилась, стараясь разглядеть на мальчишке его рубаху. Внезапно он оказался совсем близко. Плывя в странном пространстве, девушка начала было рассматривать тело сонного мальчишки, с тревогой пересчитывая на нём вздрагивающие провода, но неожиданно заметила, как один из проводов попытался врезаться в неё. Она так удивилась, что в первые секунды даже растерялась. А потом рассердилась.

Та Селена, которая попала в странный плывущий мир, существовала словно вне обычного мира, но тем не менее девушка слышала всё: и поскрипывание дома, возле которого сидела на корточках, и посвист ветра по ветвям деревьев в близком саду, и шелест трав… Та Селена, которая оказалась в страшном для мальчишек мире, наконец очнулась от оцепенения, вызванного агрессией проводов против неё самой.

— Вы не посмеете меня тронуть! — безразлично в этом мире сказала она.

И подняла руку. Это оказалось легко, хотя где-то подспудно девушка сомневалась, что движение получится. Тем не менее — движение она продолжила. Пальцы опустились на провод, оказавшийся ближе всех к ней. Она осторожно согнула пальцы в кулак. Провод был толщиной как раз с её палец. Она почувствовала, как он дрожит. Была в этой дрожи странная завораживающая музыка — на единой ноющей ноте, словно пел какой-нибудь отшельник, забывший слова, но помнивший эту только ноту. Эта ноющая музыка успокаивала, она усыпляла, и Селена начала покачиваться вместе с этой нотой. Промелькнуло мгновение, когда ей как-то сонно показалось, что она — часть этого провода. А потом ей стало где-то далеко и глубоко интересно. И на инстинктах Селена вспомнила о магических книгах — так захотелось увидеть эту ноту.

На неё словно перевернули ведро со льдом.

Селена дёрнулась — и очнулась. Всё с тем же проводом в руках. Но теперь она знала, почему этот провод поёт свою монотонную ноту. Он выкачивает силы из Коннора. Мальчишка бледен, потому что не может сопротивляться. Машинный демон поймал его — слишком слабого против машины, которая начинена мощнейшей магической защитой.

Хельми вот-вот присоединится к своему другу. Он пока на периферии, потому что сидит дальше, а подсоединён к мальчишке-магу только кровью.

Девушка безучастно взглянула на провод — и резко дёрнула его. Тело Коннора тоже дёрнулось, когда она всё-таки выдрала из него впившийся было в тело провод. Выдрала с кровью. Участком сознания, оставшегося там, с

той Селеной, которая сидела у дома, девушка помнила, что крови быть не должно. Это только… метафора.

Нетрудно теперь было понять, что Коннор подсоединился к сознанию машины, чтобы попробовать её убить. Но сил не рассчитал. «Вернусь — убью Джарри и Колра» — лениво подумалось Селене в зеленоватом пространстве. Рука небрежно отбросила выдранный провод и нашарила следующий.

Рана, открытая из-за первого провода, её раздражала. Кажется, в этом странном мире машинно-демонического сознания, Селена не могла быть милосердной. Она не ощущала ни сочувствия, ни жалости. Но кровь, чёрной жидкостью заливавшая место проводного «укуса», раздражала её. Поэтому, вцепившись левой рукой в следующий провод, она положила пальцы правой на видимую рану. И снова дёрнула. На этот раз пришлось быть беспощадной. Этот провод, видимо, вонзился давно и вошёл глубоко. И не собирался поддаваться. Тело мальчишки дёрнулось раз, второй. Наконец, разозлившись, девушка оставила его рану и ухватилась двумя руками за провод.

Поразительное состояние она ощущала. Состояние просчитывающей ходы машины. Ему больно. Но эта боль пройдёт. Надо убрать, несмотря на причиняемую ему боль, все провода — тогда он будет в порядке.

Тело мальчишки врезалось в неё. Её отшатнуло, потому что она нигде и ни за что не держалась. Но проводы оказались выдранными. А голова Коннора прямо перед её глазами. И он открыл глаза полностью. Мутные и несфокусированные, они медленно прояснели и уставились на неё.

— Нельзя-а…

От его шёпота она вздрогнула. Но покачала головой и взялась за следующий провод. С трудом пошевелила губами:

— Ты ушёл не один. Придётся вмешаться.

— Кто?

— Хельми.

Мальчишка напрягся, словно попытался в невесомости перевернуться. Провода не дали. Он выдохнул после напряжённой попытки.

— Тебе больно? — безразлично спросила в зеленоватом пространстве Селена. — Когда я тяну из тебя провода?

— Не чувствую.

— Тогда — держись.

Она рванула следующий. Ей показалось, что мальчишка стал живей в своих движениях. Она нагнулась над его телом. Проводов шесть осталось.

— Сколько их? — будто подслушав её мысли, спросил Коннор.

— Шесть.

Он лежал, раскинув руки. Теперь одна рука медленно поплыла в сторону, с которой колыхался один из проводов, высасывающий из него силы.

— Больше не выдирай.

— Почему?

— Теперь я сам.

И он в самом деле сделал это. Выдрал все провода, вонзившиеся в тело, а потом перевернулся и даже в этом пространстве сумел встать на ноги. Столпившиеся было рядом, геометрические фигуры нехотя отплыли.

— Где Хельми?

— Они плывут к нему, — ответила Селена, не сводя глаз с геометрических фигур.

— Селена, ты меня хорошо слышишь?

— Да.

— Выходи. Теперь я сам.

Она второй раз услышала эту его фразу: «Теперь я сам!» и почувствовала наконец даже какую-то гордость за этого сильного мальчишку. Только вот как выходить — она не знала. Поэтому просто «отошла» и в этом иллюзорном пространстве сделала вид, что её нет. Кажется, Коннор решил, что она выполнила его просьбу, и быстро полетел к неясному следу Хельми.