Детский сад - 5

Каршева Ульяна

– Селена, - негромко сказал он, - отойди.

Выждал и ногой ударил в дверь, целясь под ручку и вкладывая в удар направленную силу.

17

Выбитая дверь коротко дёрнулась и снова, хоть и не до конца вернулась к косяку.

Потом открылась - толкнули уже рукой. Селена вылетела из комнаты и заставила себя не охать от радости и от страха - и Коннор здесь, и сколько вокруг людей!..

Встреть она мальчишку, когда он шёл бы ей навстречу, не узнала бы. Но сейчас, после выматывающих часов вынужденного безделья и безнадёжного ожидания, увидеть родное лицо, да ещё здесь -

в стенах чужого и даже чуждого места... Теперь-то она отчётливо поняла одно из значений недавно странного для неё звания "хозяйка места"... Но сдержала порыв обнять Коннора, как сдержала слёзы, прихлынувшие к потеплевшим и даже горячим глазам. Всё потом, потом. А сейчас...

Она изумлённо разглядывала мальчишку, одетого в странный, обезличивающий чёрный балахон, одновременно порываясь куда-то бежать и пытаясь что-то сказать. Бесформенный и немного пугающий. Но даже в этом балахоне (она снова огляделась), в каких бегают здесь ровесники Коннора, слишком опасно для мальчишки. Как он вообще осмелился устроить тут такой грохот?!

– Почему? Почему ты так грохочешь?
– бессвязно заговорила она, хватая наконец мальчишку за руку.
– Сейчас прибегут, а у меня всего восемнадцать камней!

– Выберемся, - часто дыша, но улыбаясь, ответил Коннор.
– Ты только не спеши. Может, и камни твои не пригодятся. Подожди немного.

Она замерла, глядя на него, а потом опасливо осмотрелась.

Коннор взял её за руку и снова поднял глаза.

– Доверься. И не бойся. Ничего не бойся.

Глядя в серые глаза, спокойные и бесстрастные, как морозный узор на окне, и чувствуя, как сумасшедше бьётся его пульс в её ладонь, она кивнула. Она помнила, что в экстремальных обстоятельствах он превращался... она отчаянно не хотела произносить это слово даже в мыслях, но тут пришлось. В машину. В вычислительную. В убивающую.

Он отвернулся. Не пошёл вперёд, как Селена ожидала, а просто стоял на месте, будто чего-то ждал. Пока он ждал, она огляделась. Так, на всякий случай. Мало ли что... Открытая площадка. Только в середине словно башня вырастает. И много колонн с резьбой по поверхности. С одной стороны площадки видны дома "нового" города, с другой - то самое кладбище, о котором говорили ей в деревне. Людей здесь не очень много, но достаточно, чтобы ожидать: они вскоре обратят внимание на двоих, застывших у всех на виду. Правда, почему-то не обращали...

– Селена, ты помнишь?
– часто дыша, сказал Коннор.
– Ты не должна бояться. Что бы ни случилось - не бойся. Я рядом. И... Селена, не выпускай моей руки, что бы ты ни увидела. Поняла? Не выпускай.

Теперь кивнула она. Зря говорить не будет. Такой мир, такие правила. Она подчинится всему, а уж его руки точно не выпустит.

Мальчишка сбросил балахон (откуда только его взял?). Из рукава лёгкой куртки выехал отстёгнутый ствол ручного пулемёта. Несмотря на слова Коннора, Селена перепугалась: неужели он собирается устраивать здесь бойню? Невольно стиснула его ладонь. Он коротко взглянул, кивнул.

Глядя на оружие, свободной рукой слегка покрутил его, упирая концом в каменный пол, словно играя с раскрытым зонтом. Опасная железка, строгих, жёстких очертаний, внезапно окуталась грязно-зелёной дымкой. Ещё покрутил - и теперь Селена выгнулась от обморозившего её спину невозможного холода. Будто ей за шиворот резко вывалили ведро со льдом - так страшно прозвучал шёпотом Коннора, в котором она не разобрала ни одного знакомого слова. Зато прямые очертания

пулемёта смягчились, а затем вкрадчиво переформировались... в древесный посох - такой длинный, что мальчишка спокойно сдвинул ладонь и взялся за него на уровне своего плеча.

Настоящий посох - гладкий, но с выпуклыми следами от сучьев...

Её снова чуть не передёрнуло.

Такой обычный мальчишка, в куртке, заношенных штанах; в ботинках, серых от давности... И с посохом, с которым происходит нечто.

Коннор искоса глянул на неё, кажется проверяя, как она. Селена снова кивнула.

И тогда он стукнул посохом перед собой и, глядя на далёкое отсюда кладбище, глухо сказал:

– Внемлите мне, зовущему! Войдите в храм! Войдите в ваш храм!

Вокруг его ладони застыло небольшое грязно-зелёное облачко. Селена, затаив дыхание смотрела, как пальцы Коннора еле просвечивают сквозь эту муть... А потом эта дымная зелень волнами хлынула вниз, к кончику посоха, упёртого в камень площадки.

Селена перестала дышать, когда заметила, что со всех колонн к посоху помчались прозрачные тёмно-красные струи, режущие глаз своим цветом. Не будь они прозрачными, она решила бы, что это кровь. Когда первая струя домчалась до посоха, Селена с трудом подавила мгновенный порыв сбежать или хотя бы отступить подальше. Но тёмно-красная струя обвилась вокруг посоха и тут же метнулась - не назад, как сначала ожидала Селена, а между колоннами, к парапету, выводящему к кладбищу.

А потом тёмно-красные струи сталкивались настоящим водоворотом вокруг посоха, даже вздымаясь до середины его длины. Но, словно выполнив какое-то предначертание, встретившись с грязно-зелёным дымом, бушующим потоком они неслись к парапету, и Селена, содрогаясь, представляла тот кровавый водопад, который сейчас падал со стены.

Чтобы не ужасаться, глядя на странный, убийственного для глаз цвета поток, Селена перевела взгляд на тех, кто находился на площадке, кроме её самой и Коннора. Неужели они не видят? Все эти люди, взрослые и дети, которые стоят по пояс в этих стремительных потоках?

Нет, не видят. Но почувствовали, что происходит нечто.

Дети первыми откликнулись на изменение в пространстве храма. Они будто прислушивались, морщились, попав в тёмно-красные струи неведомой силы. Уже начинали спрашивать не только друг у друга, но и у взрослых, правда, очень неуверенно, словно боялись, что в ответ им огрызнутся. А некоторые из детей просто-напросто уходили с этой площадки по лестницам. Правда, слово это не то - уходили. Неровно, где бегом, где поспешным шагом, они удирали от неведомой, но ощутимой опасности.

Но именно после их вопросов взрослые некромаги застывали на месте и, кажется, переходили в иное состояние, чтобы уловить то, что дети почуяли инстинктивно.

Вот один, а за ним и другой начали отслеживать многоструйный потоки тёмно-красной силы, шагали за ними к парапету и замирали на месте, вглядываясь в горизонт... Видят ли они цвет? Понимают ли они, что происходит?

Пальцы Коннора, крепко державшиеся за руку Селены, внезапно ослабели. Она не сразу поняла это, но, поняв, сообразила заглянуть в лицо мальчишки, побелевшее из-за отхлынувшей крови. Широко открытые глаза смотрят в ничто, а губы продолжают беззвучно произносить слова заклинаний. Ещё секунды спустя Селена поняла, что он не контролирует себя. Ладонь в её руке резко похолодела. А вот это она поняла! Сил мало! Последние уходят! Но ведь он всё делает, чтобы вытащить их отсюда!