Детский сад. Книга 4

Каршева Ульяна

Хмыкнув, Селена удалилась, чтобы не мешать привычному ритуалу проникновения малышни на территорию Кама. Ну, кажется, Гарден теперь должен быстро пойти на поправку!

Закончив с осматриванием подконтрольной территории и убедившись, что всё в относительном, но порядке, Селена зашла к себе и некоторое время посидела здесь.

Время размышлений.

Теперь, когда есть Ривер, когда к ритуалу всё готово и осталось его выполнить практически, можно приступать к своим непосредственным обязанностям хозяйки места.

Селена откинулась на спинку кресла и постаралась представить, каково это — три года уповать на одного человека, который может спасти всех. Три года

молиться на одного человека, который не совсем человек. Три года знать, что только этот человек — жизнь. И только рядом с этим человеком можно выжить.

Она вспоминала, как женщины из группы Сири немедленно придвинулись друг к другу, когда она предложила им расселиться по нескольким домам. Как им не хотелось уходить из деревни, но они были готовы подчиниться Сири.

А он берёг их всех, несмотря на моменты бешенства, когда он превращался в машину смерти, которой месть застит глаза.

Унижения он не простит. Не он такой. Жизнь его таким сделала. Пусть эта самая жизнь и выпятила в его характере не самые приятные черты, когда ему поневоле пришлось столкнуться со смертью. Селена пыталась понять только одно: почему никто не возразил? Есть старик-маг. Есть две женщины-эльфы. Она пыталась их глазами представить, что такое уход от Сири. От центра их существования в последнее время.

Пустота. Уход друг от друга — это пустота. Вот почему они немедленно встали ближе друг к другу. Без Сири они чувствовали пустоту. И её предложение расселиться по домам, а не жить в одном доме — значило не просто разделить группу. Они примерно как братство. Только сплочены не собственной кровью. А кровью, которую прошли вместе с Сири — и выжили.

Селена встала и спокойно вышла из кабинета. Словно решила пройтись по хозяйству и ненароком очутилась на улице. И побрела наверх, продумывая слова, с которыми хотела обратиться к Сири.

Во дворе дома она нашла только подростков-оборотней. Они насторожённо посмотрели на неё, помня утреннюю сцену.

— Здравствуйте ещё раз, — приветливо сказала Селена. — Отец дома?

— Дома, — неохотно отозвался один из мальчишек.

— Позовите его, ладно? Я посижу здесь. — Боковым зрением она заметила, что занавески окон, выходящих во двор, шевельнулись. Но не стала вглядываться, а осмотрелась и села на скамью под таким же приземистым сучковатым крепчугом, как в своём дворе. Вытащила из-под куртки небольшую шаль, которую использовала вместо шарфа, и накинула её на плечи.

Подростки бесшумно исчезли в доме.

А минуты спустя к скамье подошёл Сири.

— Добрый день, — сказала Селена и кивнула на сиденье. — Сири, если не погнушаетесь моим присутствием, посидите со мной.

Он молча сел, не глядя в её сторону.

— Я хотела поговорить с вами, но поняла, что лучше этого не делать. — Она помолчала, выбирая слова. — Понимаете, я думаю вот что. Я женщина. Поэтому сейчас попробую объяснить то, что понимаю, с женской точки зрения. Ваша группа очень сильно к вам привязана. И я понимаю почему. Нам, в этой деревне, тоже пришлось не сладко. Однажды нам защиту чуть не сломали машинные демоны, если понимаете, о чём я. Я тогда чуть не потеряла всех своих любимых. Нам пришлось не сладко, потому что мы принимали разных детей, и многие из них плакали во сне и с трудом привыкали к тому, что они под зашитой. Я понимаю ваших женщин и уважаю их решение. Но вот слова женщины. Ваша семейная уйдёт за вами куда угодно. Потому что она ваша семейная. Но теперь посмотрите её глазами. Дом. Двухэтажный. Бесплатный. Со всеми удобствами. Тёплый. Много продуктов, которые не надо искать. И в этот дом не проникнет никто враждебный, потому

что деревня защищена. Сердце семейной всегда будет вашим. Но её сердце, сердце женщины, будет плакать по извечной женской мечте об уюте и счастье. Дальше. Азалия. Её сердце — сердце эльфа, которого вы спасали не раз, принадлежит вам, потому что она по-другому не может. Вы для неё — чуть не божество, благодаря которому она жива. Но её сердце, сердце женщины, будет плакать, потому что впервые она оказалась в месте, где уютно и где на неё взглянули не одичавшие, в глазах которых она еда. На неё взглянули восхищёнными глазами мужчины, и в этих глазах она расцвела. Её мать… Нет, не буду говорит дальше. Сири, вы умный. Можете пропустить мои слова мимо ушей. Я просто высказала то, что чувствую. А напоследок — только одно: подумайте ещё раз. А завтра мы выпустим вас из деревни, если на то будет ваше желание.

Она встала и ушла.

24

Одичавшие ушли, когда все фигурки собрали в две машины, а Джарри блокировал их магические эманации. Таскали в машины на Микиных подносах. Так натаскались, что мальчишки после работы сели отдышаться и некоторое время не встать не могли — все руки оттянуло тяжестью. Глина же. Даже Корунд ни слова не сказал — пока сидел рядом, уставший не меньше, чем остальные. Затем, пока обитатели Тёплой Норы мирно спали в привычный "тихий час", братство засело наблюдать у овражной части изгороди. Убедившись, что одичавшие не собираются больше нести караул вокруг деревни, ребята прибежали сообщить об этом взрослым.

Их тут же организовали на поездку к деревне, в которой ночью будет проведён ритуал. Разгружать-то тоже надо. Селена с трудом уговорила-умолила взять её с собой. Той деревни она не видела ещё. А ночью разглядеть будет трудно.

— Никуда не выхожу! — сердилась она. — Ничего не вижу! Носить ваши подносы не буду — не беспокойтесь. Посижу на страже — и всё.

Джарри вздохнул и взглянул на Колра. Чёрный дракон пожал плечами, и счастливая Селена забралась в первую машину, которую вёл Джарри. Колр, за которым последовали Корунд, Мика и Мирт, сел за руль второй — он местности не знал… На этот раз за машины не боялись, хотя заклинание невидимости снова использовали. Солнца нет. Облака как-то быстро набежали и нависли сумеречным предвечерьем, хоть и время еле-еле послеобеденное. Так что не надо опасаться, что по земле побегут тени.

Пока ехали, а это заняло минут пятнадцать, Селена пыталась определить, почему ей так хочется быть везде и во всех делах, несмотря — она невольно положила ладонь на живот — на положение. Пришла к выводу, что и в самом деле начинает (пока начинает!) понимать, что такое хозяйка места в этом мире. Раньше она знала одно: права хозяйки места дают ей силу перед другими здешними существами и даже какие-то привилегии. Но теперь она глубже уясняла себе собственное положение: надо быть в курсе всего — и не из женского любопытства, а чтобы место, которым она… ну, скажем, повелевает? Владеет? — стало гораздо уютней и приветливей.

— Ты такая задумчивая, что тебя отвлекать страшно, — негромко сказал Коннор. — Ты как будто о чём-то тяжёлом думаешь.

Она украдкой покосилась на открытое окно в кабину, где их мог услышать Джарри.

— Наоборот, неплохо, что заговорил. И думаю не о тяжёлом, а о делах. Просто глубоко задумалась, — неловко улыбнулась она.

— Что теперь будет с Сири?

Селена снова помолчала, прежде чем ответить.

— Ты тоже думаешь об этом?

— Конечно.

— Ты спросил как-то странно. Не про Сири с его группой, а про него одного.