Детский сад. Трилогия
Шрифт:
— Джарри, у нас ведь комната Сильвестра не занята, — напомнила девушка. — Александрит, вставайте. Мы проводим вас туда. Будете на одном этаже с детьми.
20
Несмотря на тяжёлый день, несмотря на физическую усталость, Джарри долго не мог уснуть. Сворачивать личное время на сон не решились. Тело не отдохнёт так, как в обычном сне. Хоть и будешь бодрым… Селена рядом лежала тихонько, как мышка. Семейный, стараясь её “не разбудить”, время от времени всё же ворочался с боку на бок. Наконец девушка
— Лежи и молчи.
Изумлённый, Джарри не то чтобы последовал её приказу лежать и молчать, а просто затаился в ожидании, что последует далее. А ничего особенного. Селена начала с его рук, поглаживая их и постепенно всё жёстче разминая их, а потом перешла на зону плечевого пояса. Массаж она делать не умела, но поглаживать и понемногу массировать застывшие мышцы — это нетрудно. Сначала напряжённый, Джарри постепенно расслабился. Где постукивая краем ладони, где вминая кулак, где просто ласково скользя уже горячими ладонями по тёплой коже семейного, Селена добилась своего: в очередной раз уже поглаживая ощутимо обмякшую спину Джарри, она услышала его глубокое дыхание. Уснул. Она осторожно прилегла рядом и потянула одеяло на обоих. Плечи немного замёрзли, и Селена прижалась к семейному, а он, наверное во сне почувствовав её движение, обнял её.
Вскоре, согревшись, уснула и она, уткнувшись макушкой под его подбородок…
Сон был спокоен, но посреди какого-то плохо запомнившегося эпизода, где повторялся побег от Лесной изгороди, что-то словно торкнуло. Совершенно чётко Селена прямо во сне вспомнила, что забыла надеть блокирующее братство кольцо.
После посильной помощи со сном своему семейному Селена, так уж получилось, легла на внешнем краю кровати. Поэтому осторожно выбраться из-под его руки и из-под одеяла было нетрудно. Но, делая в глубокой темноте привычных три шага к столу, она замерла от мысли: здесь, в этом мире, она должна бы давно запомнить, что такое неожиданное пробуждение бывает не потому, что оно естественно. Не случилось ли чего в Тёплой Норе?
Нашарив кольцо на столе, Селена легонько похлопала рукой по стулу рядом, взяла одежду и вышла. На бывшей “кабаньей” веранде она быстро оделась и первым делом пошла проверять гостиную дома.
Интуиция, обретённая за пару месяцев в Тёплой Норе, не подвела. Затеплив на ладони магический огонёк, она оглядела пустынную гостиную и увидела Хельми — в том кресле, где сидел перед сном Александрит. В этом месте кресла вообще были сдвинуты вокруг маленького столика таким образом, что сидящие могли видеть друг на друга.
Мальчишка-дракон улыбнулся ей, когда понял, что она смотрит на него. Но ничего не сказал. Из чего она сделала вывод: лучше не спрашивать, пока не видит его полностью.
И опять оказалась права.
Он сидел, поглаживая голову лежащего на коленях волчонка. Вади. Маленький оборотень поднял морду со слезящимися глазами на Селену и тяжело вздохнул.
— Что случилось? — тихо спросила Селена, затеплив свечу на столике и присаживаясь
— Я выходил во двор, — немного смущаясь, объяснил Хельми. — А когда начал подниматьс-ся наверх, ус-слыш-шал, как кто-то плачет. Вади прис-снилис-сь маш-шины у Лес-сной изгороди. Ночные кош-шмары.
Селена подумала, что сегодняшней ночью кошмары наверняка приснились многим. И посреди ночи не один, возможно, встал, чтобы утешить плачущего или испуганного. Просто Вади в последнее время спит в закуте у Кама, а подростка-тролля трудно добудиться… Поразмыслив, Селена только хотела предложить Хельми передать ей Вади, чтобы самому пойти поспать до утра. Но услышала тихие шаги с лестницы и оглянулась.
Спускался Мирт, неся спящую Оливию. Обществу у свечи нисколько не удивился. Сам присел в одно из кресел и только затем сказал:
— Оливия во сне заволновалась. Я побоялся, что она может разбудить всех, и вышел.
— Она всё ещё спит посредине вашей пентаграммы? — негромко спросила девушка.
— Да. Ей там спокойней.
— Девочка заволновалась не из-за Хельми? Не из-за того, что его нет в пентаграмме?
— Нет, не из-за меня, — спокойно сказал Хельми. — Коннор давно выш-шел, а она ещё долго с-спала пос-сле его ухода.
Сердце снова стукнуло — и очень больно.
— Куда вышел Коннор?
— Он о чём-то договаривался с Бернаром ещё с вечера, — пожал плечами Мирт. — Собирались встретиться. Нам не сказал. А мы не стали спрашивать. Наверное, дело очень тонкое, что о нём нельзя говорить, пока его не сделали.
Уже чуть-чуть полегче. Если с Бернаром.
Вспомнив, что где-то слышала: если человека разговорить о том, что его мучает, он потом лучше себя чувствует, Селена спросила:
— А вы сами? Как вы себя чувствуете? Не снились кошмары с участием машин?
— В пентаграмме мы можем убирать любые кошмары, — ответил Мирт. — Но только если дело касается нас, братства. Я не сообразил, что Оливию надо было освободить от воспоминаний о Лесной изгороди до сна. Она принесла свои кошмары в общий сон — пришлось выйти вместе с ней, чтобы не разбудить Колина и Мику.
На шорох сверху они все разом подняли головы.
Селена, ожидавшая, что выйдет кто-то из упомянутых Миртом мальчишек, даже удивилась, когда узнала Александрита. Что ж… Наверное, не спится на новом месте.
На половине пройденной лестницы он остановился, видимо заметив не только свечу, а потом нерешительно спустился и подошёл к полуночникам.
— Доброй ночи, Александрит, — сказала Селена, — присаживайтесь. Дети не спят, потому что видят во сне кошмары после вчерашнего нашествия машин.
Вампир немного поколебался, но сел. В лёгком трепете пламени его лицо казалось ещё уродливей. Хельми смотрел на него спокойно, машинально поглаживая Вади по шерсти (тот съёжился при виде парня), а Мирт просто сидел, задумчиво глядя на огонёк свечи и продолжая убаюкивать сестрёнку. Александрит был полностью одет. Как будто решился даже погулять. И Селена спросила:
— Вам тоже не спится?
— Мне показалось — меня позвали, — неуверенно сказал вампир.
— А, это значит — с-скоро придёт Коннор, — отозвался Хельми.