Детство Менолли
Шрифт:
В один из дней Петирону стало намного хуже. У него снова усилились боли во всём теле; сердце арфиста стучало медленно и неровно. Когда Менолли вошла к нему в кабинет, то с ужасом увидела, как Петирон чуть ли не задыхается. Девочка тут же громко позвала на помощь, надеясь, что целитель быстро прибежит в кабинет арфиста. Сама Менолли подошла к страдальцу и заботливо склонилась над ним. Она подала ему настойку аконита, которую в последнее время часто делала для Петирона. Арфист осторожно сделал пару глотков, но
В комнату быстро вбежал целитель. Девочка поспешно уступила ему место, надеясь, что он поможет Петирону. Следом в комнату вошли встревоженные Янус и Мави.
– Что случилось?
– осведомился правитель Полукруглого.
– Петирону стало хуже, у него случился приступ...
– едва слышно ответила Менолли, вглядываясь в лицо арфиста и надеясь, что его веки сомкнулись не навсегда.
– Я дал ему сонного зелья и настойку из трав, - объяснил целитель.
– Надеюсь, это поможет, но одно могу сказать точно: если эти приступы начнут повторяться, то его организм в столь почтенном возрасте уже не сможет сопротивляться болезни.
Эти слова прозвучали для Менолли как приговор. Она чуть слышно всхлипнула; девочку затрясло от страха. "Неужели Петирон навсегда покинет меня? Как мне тогда дальше жить без него и музыки? Я не хочу потерять ещё и арфиста, достаточно того, что случилось с Квиром и Фелетом..." - вихрь мыслей пронёсся в голове у Менолли. Мави, видя, что дочь еле стоит на ногах из-за переживаний, велела Янусу подхватить девочку и отнести в её покои. После того, как ей тоже дали выпить настойку с сонным зельем, Менолли забылась на несколько часов...
***
На следующий день девочка первым делом отправилась проведать арфиста. Тому стало получше - его перестало беспокоить сердце, да и кашель почти прекратился. Но Петирон был слаб и бледен; он почти не двигался и с трудом мог разговаривать. Конечно, он обрадовался, увидев Менолли, но сил от этого не прибавилось.
– Да, девочка моя, - с грустью и казавшимся необъяснимым примирением произнёс арфист.
– Кажется, болезнь сковала меня, и никто не знает, что будет дальше.
– Неужели тебе ничем нельзя помочь?
– отчаянно спросила Менолли.
– Прошу... борись.
– Я бы рад, да где взять здоровья и бодрости?
– Петирон сделал паузу и зашёлся в очередном приступе кашля. Отдышавшись, он продолжил: - Я уже стар; голос мой садится, а силы постепенно покидают.
– Неужели ты умрёшь? Не оставляй нас...
– Все когда-нибудь умирают, - с драматическими нотками в голосе ответил арфист.
– Но тебе нужно жить и радоваться. Не грусти, Менолли. Я уйду, но у тебя ещё всё впереди.
– Разве?
– с горечью в голосе переспросила она.
– Мне
– Может, всё и получится... Я сделал для тебя кое-что хорошее. Помнишь, месяц назад я составлял очередное письмо в Цех арфистов?
Менолли кивнула: она прекрасно знала, что Петирон каждый Оборот старался поддерживать связь с Цехом.
– Я приложил к нему две твоих последних мелодии. Надеюсь, мастеру-арфисту они понравятся.
– Правда?
– Менолли посмотрела на Петирона с благодарностью и раскаянием: разве он мог соврать ей?
– Поверь, девочка, я сделал для тебя всё, что мог...
– в эти слова арфист вложил столько тепла и надежды, что Менолли чуть не расплакалась.
– Спасибо, - чуть слышно вымолвила она, ласково поглаживая Петирона по руке.
"Но неужели он, такой умный, самый дорогой для меня человек, близок к смерти?" - с горечью подумала Менолли. Она дала себе клятву помогать ему, как сможет, чтобы отсрочить гибель арфиста.
– Тебе придётся разучить погребальную песнь, - неожиданно произнёс Петирон.
– Я уверен, ты справишься.
Менолли вздрогнула: неужели он смирился со своей участью? Она хотела возразить ему, чтобы взбодрить наставника, но все слова застряли, как ком в горле.
– Ступай, девочка, мне нужно отдохнуть, - усталым голосом попросил арфист. Менолли не посмела ослушаться его.
***
Шли месяцы, а Петирон всё никак не поправлялся. Он вынужден был отменить все занятия, хотя упрашивал Януса и Мави сделать так, чтобы их проводила Менолли. Но правители холда оказались против того, чтобы их дочь при живом арфисте начала заниматься с детьми уроками.
Однако у Петирона всё чаще случались приступы. Целитель холда утверждал, что у арфиста неизлечимая опухоль в груди. Эта болезнь была известна в цехе, но никто не знал способа от неё избавиться.
Однажды, накануне очередного шторма, Петирону стало совсем плохо.
В тот день все опытные моряки заранее предчувствовали грядущую непогоду, и Янус, привыкший доверять их чутью, не стал выводить флотилию на рыбный лов. Яркое и солнечное утро постепенно начало блекнуть, уступая место сгустившимся и грозным тучам.
Менолли, которая в тот момент как раз зашла проведать Петирона, с ужасом увидела, что арфист корчится в муках на кровати. Девочка бросилась к нему, не забыв громко позвать целителя.
– Нет, не умирай, прошу, прошу...
– умоляла Менолли, стараясь успокоить арфиста. Но он начал сильно трястись - очередной приступ овладел Петироном.
Прежде, чем прибежал целитель, на крики пришла Селла. Она заглянула в комнату, тихонько охнула и поспешила выйти прочь. Встретив лекаря, она с круглыми от ужаса глазами сообщила ему: