Дэв или деяния в цветах
Шрифт:
А могила была на самой вершине,
На вершине горы – на вершине Арарата.
Арарат означает – создавший единство!
Там храниться его могила,
Так люди возвысили его.
А Арарат с тех пор стал священным.
Так получилось, что человек
Этот стал единственным,
Перед кем все склонили головы
И камни вокруг него живые.
Умер он в шестьдесят пять -
Через год цветок
Дал именно столько ростков
И люди рассадили
По всей вершине горы.
Имя этому человеку – Бахт.
С тех пор армяне часто говорят:
– Пусть Бахт будет всегда с тобой!
Этим именно разума желали.
Именно он был самым первым дэвом,
А за ним пошли и его дети,
Они стали Брабион охранять,
На вершине жить,
К людям спускаться, чтобы о жизни рассказать
И лучших в помощники выбирать,
Выполнять работу для цветка.
Они проделывали дорогу для воды,
Чтобы людям легче было жить,
Чтобы тяжести не носить -
На себе ведь много не унесешь,
Без воды погибает жизнь.
Вода нужна всем и повсюду -
Прожить без нее просто невозможно,
Поэтому-то и была плодородна была та земля
И ее с легкостью возделывали люди,
Бахта во всем благодари,
Разумных побольше желали.
– Поэтому не бросайте, люди,
В воду камни, ради ненужной забавы, -
Так жена Бахта говорила.
Ее все очень сильно любили,
Любили ее за то, что была ко всем добра
И считала, что в жизни
Чужих детей не бывает;
Всех угощала, чем могла
И даже последним делилась.
Всем говорила: -Ты моя детка!
А если ей в ответ: – Моя мать другая.
–
Говорили, то слышали слова:
–Наверное, мы с ней в чем-то похожи!
И даже в старости с детьми
Поиграть очень любила она,
В доме ее всегда весело было,
Ведь, чем старше, тем больше детей,
Хотя и своих она не забывала.
Пока Бахт Бытие познавал,
Она берегла домашний очаг
И мужу чем могла, тем, и помогала.
В семье их царило лишь согласие,
Все вокруг их пахло Нежностью и Любовью.
После смерти Бахта
И жена его умерла,
Но тоже не бесследно:
На ее могиле выросло растение
С приятным вкусным ароматом
И древние армяне его ели,
Как отвар его варили
И подслащенным пили.
Лечит этот отвар от депрессий, стрессов,
Помогает успокоиться детям.
Выпьешь его, так и слышишь
Ласковые слова: -Ты моя детка!
Эта трава ей в подарок
И названа ее именем.
Ведь имя её означает -
«Буквы и слова смысл»,
Ну
Растение это на всех языках мира
Имеет звучание одно – Тархун.
С тех пор Бахт означает -
Смысл жизни,
А Тархун – полезный напиток,
В котором царит согласие и покой.
Этими именами не называют,
Ими свою жизнь продлевают.
Тогда еще с давних времен
В соседях у армян жили
Не менее доблестные грузины,
Но к сожалению,
Не жили у них дэвы.
В один год знойное лето настало,
Люди остались без воды
И даже в небе облака
Не обещали людям дождя.
И там в одной дерене
Пить просила старушка Гогуца.
Сейчас расскажу о ней немного.
Жила в небольшой деревушке семья:
Старик да старуха, сын и его жена.
Жили, горя не зная
И дружили с русским – с Игнатом.
В прохладную теплую ночь
Родилась у сына дочь,
На радостях решили устроить пир.
Старик, сын и невестка
Собрались рыбки наловить
Для стола, для друзей.
Послали письмо Игнату,
Чтобы приезжал поскорей -
Крестным решили его назначить
И дружбу верную увековечить.
Вот утро, вот рассвет…
Трое уплыли на лодке,
Взяв с собою невод,
Надеялись на удачу -
Угодить хотели друзьям,
Соседям и Игнату.
В доме осталась Гогуца и малышка,
Старушка девочку полюбила:
–Вот придет Игнат и имя тебе даст, -
Так она новорожденной говорила.
В их доме без Игната
Не проходило ни одно застолье,
Для него больше всех старались -
Друг он самый для них любимый!
А в это время трое рыбу ловили:
Отец, сын Петр и невестка Теона,
О веселом вечере мечтали,
Всем угодить хотели -
Только об этом и говорили.
Но это все не понравилось Рыбе- пиле,
Она сама невод бросать умела
И всех троих в плен взяла.
Старшим был отец,
Звали отца Вахтанг.
Он решил с Рыбой-пилой поговорить:
–Умоляю тебя, всесильная,
Отпусти ты нас, бессильных!
Выкуп мы тебе заплатим,
Все, что можем, отдадим!
–К чему мне ваши дары?
Даров ведь нет у вас, одно подаяние.
Все сама себе я добываю
И нечем вам удивить меня.
Лишь воду мутить умеете люди,
Рыбку мою хотите унести…
–Больше не будем мы невод бросать,
Будем лишь только на земле пахать,