Девчонка красотка
Шрифт:
Однажды днем Геля стала напевать прилипчивую мелодию при маме, которая заскочила домой приготовить пресловутый обед, и мама изумленно спросила:
– Откуда ты знаешь
– Да это не песенка, а так просто, – смутилась Геля.
– Да песенка же! – настаивала Алтын Фархатовна, и вдруг звонко пропела, дирижируя ножом: – Ах, мой милый Августин, Августин, Августин, ах, мой милый Августин, все пройдет, все, – сдула челку со лба, сделала глубокий вдох и снова заголосила: – Денег нет, счастья нет, дело – дрянь, вот ответ – ах, мой милый Августин, все пройдет, все!
Геля потеряла дар речи и только таращилась на маму.
– Все, – еще раз сказала мама и, поскольку дочь продолжала молча пялиться на нее, повторила: – Все, дальше не помню. Это старинная детская песенка.
– Фигасе, песни были у старинных детей, – покачала Геля головой, – а у нас все «облака, белокрылые лошадки…»
– Не говори «фигасе», папу это огорчает. – Мама взялась резать сельдерей для салата, тут же бросила и снова повернулась к Геле: – Странно… Знаешь, у моей бабушки была очень
– Не помню. – Геля пожала плечами, ухватила у мамы из-под рук стебель сельдерея и выскользнула из кухни.
– Обедать будем через полчаса! – крикнула мама вслед.
– Угу! – крикнула в ответ Геля и с облегчением захлопнула дверь своей комнаты.
Фигасе, то есть вот это да! Шкатулка с пастушкой и песня – точно, как в ее сне! Что же все это значит?
Конечно, глупо было рассказывать маме про сон – сразу начались бы расспросы, какие она еще сны видит, мама усмотрит в этом какую-то болезнь, да еще к врачу потащит. И не рассказывать же ей про Фею Снов – Геля дала слово молчать.
А кроме сна про шкатулку, Геле снились и другие, поинтереснее.
Сон первый – сладостный.
Невероятно красивый сад, весь наполненный сиянием и тихим, будто хрустальным звоном.