Девчонка с изнанки-2. Кира Вайори
Шрифт:
Он пожал плечами:
– Обычное дело. Последствия от бокового вхождения в канал. Я потерял способность летать.
– Как так? Не может быть! Как же это?!
– Ну, вот так вышло.
– Что значит – потерял? Совсем?
– Базовый индекс около полутора. Считай, совсем, – он немного виновато улыбнулся и развёл руками. – Я теперь – абсолютно стандартный организм.
– И как тебя угораздило-то?
– Ну а как ты из слоя по-другому выберешься? – вздохнул Шокер. – Только поперечное проникновение в канал.
– А в слой тебя зачем понесло? – укоризненно
Он глянул на меня, отвёл взгляд и усмехнулся:
– Да вот, знаешь, было как-то дело, давно уже. Вагон с курсантами в канале развалился…
Наверное, я вспыхнула, как свёкла.
– Так это всё из-за меня?! Да, из-за меня?! Меня вытащил, а сам?..
– Не-не-не, винить тут некого. Это был мой выбор, никто меня силой туда не гнал. Когда мне в департаменте показывали карту каналов в том секторе, меня честно предупредили, что, если я полезу именно в этот канал, да ещё с грузом, вероятность для меня неблагоприятная. Девять к одному, что он к концу полёта погасит моё поле в ноль. Был ещё один канал там, послабее, почти безвредный. Но до него было далеко, ты бы не дотянула.
Я закрыла лицо руками.
– Ты-то что расстраиваешься? – с лёгкой неприязнью произнёс Шокер. – Ничего страшного со мной не произошло, руки-ноги на месте, голова цела. Миллиарды и миллиарды людей тут и на поверхности прекрасно живут без этих способностей. И мне тоже как-то уже всё равно…
– Уже? Уже-то, может быть, и всё равно! А поначалу?
Он поёжился:
– Поначалу тяжело было. В снах всё время в шахты прыгал… Потом перестал видеть сны, стало легче.
При виде этих бессильно опущенных плеч мне захотелось обнять его и сказать что-то ласковое. Но разве имею я на это право, если всё это случилось из-за меня?
– Поэтому нам нужен проводник, – подытожил Шокер. – И отличный. Потому что только очень сильный проводник способен справиться с таким же проводником и не позволить ему в случае чего перехватить инициативу в канале… Так что это хорошо, что ты в итоге из дела вышла. Даже если Тайлер не был бы тебе братом, тебе нельзя было бы его тащить, ты к этому сейчас не готова.
– Если бы Тайлер не был мне братом, я бы не вышла из дела. И я бы потащила его на поверхность…
– Угу, – кивнул Шокер. – И надорвалась бы окончательно… Всё к лучшему, Апрель. Не в одном, так в другом. Хоть в чём-то, но к лучшему. Ты наконец сможешь отдохнуть и долечиться.
– Чтобы стать совсем здоровенькой ко дню казни моего брата?!
– Я такого не говорил! – возмутился Шокер.
– А не надо мне ничего говорить. У вас, гатрийцев, мысли на лбу, как на экране, возникают, только читай.
– Не говори ерунды.
– Это ты меня не утешай, всё равно я тебе не верю. Знаю я вас, насмотрелась.
– Я так понял, что ты всё больше на одного гатрийца смотрела, хоть, возможно, и с разных сторон.
– По-моему, этого вполне достаточно! Это в мелочах вы разные, а так – близнецы-братья. И ты ничем не лучше остальных. Вот ты даже не замечаешь, что с Лали делается, что она уже на тебе умом подвинулась. А что такого,
– Да, дырочка заросла, это верно, – спокойно согласился Шокер, тронув мочку уха.
Он встал, одёрнул за собой край покрывала, разгладил, подошёл к окну и, сложив руки на груди, уставился через прозрачную штору вниз, на ночной город.
– Я не ношу серёжку, потому что я вдовец, – бесцветным голосом произнёс он. – Я уже был женат тогда, когда отправился в слои за тобой. Мы любили друг друга и были очень счастливы. Она умерла, уже очень давно, много лет назад.
– Извини меня, пожалуйста… – пролепетала я.
– Ничего страшного. Это давно отболело, – сухо отозвался он. – Не думаю, что мои отношения с Лали задевают её память. И уж совершенно точно они никак не касаются тебя. И чтобы я больше никогда не слышал от тебя ни слова про Лали!
Теперь понятно, отчего погасли эти глаза. Когда сначала исчезает возможность заниматься любимым делом, когда природа жёстко и безвозвратно отбирает то, что сама же дала при рождении, а потом ещё и теряешь дорогого человека, какие уж тут лучезарные улыбки, какие песенки…
А я, конечно, идиотка. Фантастическая, безнадёжная идиотка. Самоуверенная дура, клейма ставить некуда.
Шокер стоял и смотрел в окно на толпу, снующую по ночной площади Сергель-торг.
– Шокер, прости. Мне почему-то показалось, что мне про тебя всё ясно, как Божий день.
– Это достаточно распространённая женская ошибка. Системный сбой в логике. Бывает даже у довольно совершенных образцов, – холодно пояснил он. – Перезагрузись, у тебя получится.
– Тебе надо было всё мне объяснить!
– Да? – он обернулся, и я испугалась его пустого взгляда. – А с чего бы? Ты кто такая, девочка-проблема, чтобы я тебе что-то о себе объяснял?
Затрещал мой телефон.
Незнакомый номер, но как я ему сейчас была благодарна!
– Да?
– Здорово, систер. Как ты там?
– Марек… – я едва перевела дух. – Марек…
– Да я, я это. Что ты там лепечешь? Ты в порядке?
– В порядке…
– Ты плачешь что ли? Что там с тобой?
– Я не плачу. Всё хорошо. Ты где, Марат?
– Ну… Хожу тут кругами. Пытаюсь понять, зачем твой мрачный рослый кавалер тебя сюда привёз.
– Марек, слушай меня. Мне пообещали, что дают тебе неделю передышки. Активный поиск приостановлен.
– Да-а-а? – удивился Марек. – Как интересно. И этому обещанию можно верить?
– А ты разве не слышал, что у меня большой блат на самом верху?
– Спасибо, систер, – голос Марата прозвучал и в самом деле благодарно. – Это мне здорово поможет.
– Но через неделю они начнут снова. Марек, не вздумай высовываться!