Девчонка с изнанки. Леди Клайар
Шрифт:
– Так и почему ты ушла от Шокера? – как бы между прочим спросил Марек, тонко улучив подходящий момент.
Но меня не так-то просто было сбить с толку.
– Не ушла, а сбежала. Почувствуй разницу.
– Разница мне не нравится, – признался Марат. – Звучит, как будто бы всё ещё хуже, и тебе пришлось от него спасаться.
– Нет, Марек. Это не такой побег. Это другой побег. Не от Шокера, от себя.
– Что он натворил? – серьёзно вздохнул Марек.
Я обещала себе, что не буду посвящать брата в суть дела.
Марат выслушал, хмурясь, потом пожал плечами:
– Странно… Непохоже на него.
Я развела руками:
– Сама удивляюсь.
– Зная твой нрав, я Шокеру не завидую.
– Да не трогала я его. Думаешь, оно мне надо, воздух сотрясать?
– А что тебе надо?
– Обрести снова веру в человечество, – жалобно сказала я. – Особенно в ту её часть, которая любит быть главой семьи и стучать по столам.
Марек помолчал немного, потом резко пересел ко мне на диванчик, обнял и привлёк к себе.
– Видишь ли, систер… Мужик – существо, сконструированное очень просто. У него на конкретный внешний раздражитель реакция однозначная. Жёсткая связка «причина-следствие», без вариантов, – Марек тщательно подыскивал слова. – Ну, например… Идёт мимо красивая женщина – реакция понятная: интерес. Остановилась рядом – острый интерес… Ну и по нарастающей. А вот давать ли волю реакции, это уже каждый смотрит по обстоятельствам, стоит ли оно того. Главное – не делать ничего себе в ущерб. Если тут Клайар дал маху и был так глуп, что довёл дело до крайности, тут ничего не поделаешь. Тебе остаётся либо простить его, либо не простить. Я за тебя эту задачу не решу.
– А простить – это как, Марек? Сделать вид, что ничего не было? Так он видом своим напоминает, по-собачьи смотрит, показывает, что виноват. Видишь ли, жаль ему, что мне больно… Или сказать, что ты, мол, гад и сволочь, но ты моя сволочь, так что тебе всё можно, давай и дальше, не стесняйся? Что это значит – простить?
Марек тяжело вздохнул:
– И тут я тебе тоже не советчик. Не знаю.
– Ну ты, ты сам как бы хотел, чтобы тебя простили в такой ситуации?
Марат невесело засмеялся:
– Меня, систер, в такой ситуации били по морде, что было совершенно объяснимо, естественно и поделом. А потом выбросили за дверь мои жалкие тряпки и бритвенный станок, что тоже было понятно. А потом поменяли дверной замок…
– Жалеешь?
– Жалеть уже не жалею, дело прошлое, – грустно сказал брат. – Я очень её любил. И уверен, она меня тоже. Но это было для неё не настолько важно, как то, кого ещё, кроме неё, мне хотелось.
Похоже было, что все мужики сконструированы не только просто, но ещё и одинаково.
– А знаешь, я бы на её месте тоже тебе влепила. Чтобы ты понял, что действительно важно.
– Ну так иди и
– Нет. Не могу.
– Отчего же? – усмехнулся Марек.
– Да оттого, бро, что он там, а я здесь. Нет меня больше.
Марек тревожно посмотрел на меня.
– Что уставился? Всё, нет меня… Прости меня, бро, я очень тебя люблю, но я бы выбрала Шокера и осталась бы там. И пусть бы я лучше никогда больше не оказалась здесь. Звягин меня спас вроде бы, но потом всё равно убил. Я не знаю, как я теперь тут буду… жить. Не жизнь это. Нет меня.
Марат покачал головой.
– Сестрёнка, ты жизнью-то не разбрасывайся. Мы не знаем, что и как может повернуться.
Я только отмахнулась.
Марек решительно налил по полстакана и протянул мне один:
– Давай-ка ещё дерябнем. За то, чтобы в таких ситуациях нам с тобой всегда было к кому прийти.
Я торопливо проглотила полстакана коньяка и чуть не расплакалась.
– Что бы я без тебя делала, бро?!..
– Дурёха ты моя, – вздохнул Марат. – Ты управдому своему сообщила, что вернулась?
– Нет ещё.
– Тогда оставайся у меня. Есть отличная комнатка, сейчас распоряжусь, чтобы всё приготовили.
Осознав, как невыносимо больно мне будет сегодня одной вернуться в спальню с сакурой, я согласно закивала.
Марат вышел из библиотеки, а я налила себе ещё полстакана коньяка и отхлебнула.
Внезапно в дверь вошёл Лёха и остановился, не сводя глаз с моего стакана.
– Что? – буркнула я, шмыгнув носом.
– Ты пьёшь? – угрюмо уточнил мальчишка.
– Нет, танцую! – фыркнула я. – Сам не видишь?.. У твоего отца это называется лечением от стресса.
– Моя мать тоже так лечилась, пока не сгинула, – проговорил он серьёзно.
– Марат сказал, она три года не приезжала, но это не значит, что с ней случилось что-то плохое…
– Случилось, – упрямо сказал мальчик. – И с тобой случится, если пить не перестанешь.
– Ну, хорошо, – согласилась я. – Не буду больше. Это последний раз.
Я отставила пустой стакан. Лёха оценивающе оглядел меня и молча ушёл прочь.
В библиотеку заглянула Рита.
– Кира, твоя комната готова, пойдём, покажу… Кира?!
– Я в порядке.
– Да уж… – Рита подошла поближе. – Говорила я Мареку тебя не поить…
– Мне было нужно, Рита. Иначе хоть головой о стену… Рита, а можно спросить? Про Йана?
Рита удивлённо вытаращила глаза:
– Про Йана? Ну, спроси.
– Как у тебя получалось прощать его?
– А у меня не получалось, – усмехнулась Рита. – Дура была. Сейчас только понимаю, сколько слёз пролила совершенно напрасно. Теперь умнее буду.
– Марек даёт повод?
– Пусть только попробует, – отчеканила она и махнула мне рукой. – Вставай, мне велено проводить тебя в постель.