Девиантная принцесса
Шрифт:
Я беру два стакана и направляюсь обратно.
Она все еще сидит точно там, где я ее оставил, ее глаза сосредоточены на одной-единственной точке на стене напротив.
— Вот, выпей это, — говорю я, передавая ей стакан с изрядным количеством алкоголя в нем.
Вслепую она тянется за ним, даже не задаваясь вопросом о времени, прежде чем выпить его.
Она морщится, а затем с такой силой ставит стакан на кофейный столик, что я удивляюсь, как он не разбивается.
Я немедленно наполняю его, но на этот раз она не тянется
— Ты лжешь, — холодно заявляет она.
— Детка, хотел бы я быть таким.
— Нет, — огрызается она, ее глаза, наконец, встречаются с моими. — Нет. Он бы не стал. Мой дедушка любит меня. Он бы никогда не отдал меня таким психопатам, как ты. — Она вскакивает, ее плечи напряжены, а крошечные кулачки прижаты к бокам. — Вот кто вы все такие, ты же знаешь это, верно? Ты, блядь, не можешь заниматься таким дерьмом… сажать людей под замок, жениться на них без их ведома. Господи, Тео. Ты должен быть в состоянии видеть, насколько все это чертовски безумно.
Я беру паузу, чтобы ответить. Я не могу спорить ни с чем из того, что она только что сказала. Все это безумие. Но… — Это моя жизнь, — честно говорю я.
— Это гребаная чушь собачья, вот что это такое.
Я встаю, когда она проносится через всю комнату. Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я тянусь к ней, мои пальцы обхватывают ее предплечье.
— Отвали от меня нахуй, — кричит она, вырываясь из моих объятий. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, Тео. Ничего. Меня не волнует, чего хочет твой отец, чего хочешь ты. — Она поворачивается, ее губы кривятся от отвращения. — Я не хочу ничего из этого. Я не хочу тебя. Все, что ты сделал с того дня, как я начал учиться в Найтс-Ридж, — это разрушил мою жизнь. С меня хватит. — Она вскидывает руки в знак поражения. — Все. Блядь. Кончено.
— Эм, пожалуйста. Я— Я захлопываю губы, когда мой мозг догоняет мой рот. Независимо от того, какова правда в этой ситуации, я отказываюсь умолять.
В конце концов, я Чирилло.
— Выпусти меня. Я хочу вернуться домой.
Я выдерживаю ее пристальный взгляд, позволяя ей увидеть ответ, ясный как день, на моем лице.
— Отвали. Ты не можешь держать меня здесь.
Мои брови сводит.
— Ты не можешь. Я не хочу быть здесь. Я не хочу быть где-либо рядом с тобой.
Мне все равно, Мегера. Я тебя не отпущу.
— Выпусти меня к чертовой матери.
— Нет.
Она удерживает мой взгляд в течение долгих секунд, но не имеет значения, сколько пройдет времени, я не отступлю. Она не покинет эту квартиру, пока я не буду готов ее отпустить. И прямо сейчас, с тем, что я чувствую, этого может быть никогда.
ГЛАВА 3
ЭММИ
Он, должно быть, чертовски шутит.
Верно?
Верно?
Его взгляд жесткий, холодный и решительный и говорит мне все, что мне нужно знать.
Я
Мои зубы скрипят, а ногти впиваются в ладони так сильно, что я уверена, что порвала кожу, но я продолжаю смотреть ему в глаза.
Я не отступлю от этого придурка.
— Хорошо, — наконец говорю я, — но если ты думаешь, что приблизишься ко мне, черт возьми, со свидетельством о браке или нет, тогда тебе серьезно стоит подумать еще раз. Я тебе не принадлежу, и я найду способ выбраться из этого. Я ни за что на свете не хочу быть как-то связана с тобой.
Его челюсть тикает от разочарования, но досадно, что он молчит.
Часть меня рада, но другая, более испорченная часть хочет, чтобы он дрался, хочет, чтобы он кричал, вопил и доказывал мне, насколько я неправа.
Потому что мы связаны.
Мы связаны так, как у меня никогда не было ни с кем другим, и я не имею в виду кусок дерьмовой бумаги, который делает нас мужем и женой.
Как только я убедила свое непостоянное, глупое сердце, что он не будет сражаться за меня, я поворачиваюсь к нему спиной и выхожу из коридора.
Мои шаги замедляются, когда я подхожу к двери его спальни, но, в конце концов, я продолжаю спускаться в гостевую спальню, которую я нашла во время моих поисков ранее.
Я толкаю дверь, прежде чем захлопнуть ее за собой с такой силой, что пол под моими ногами вибрирует.
Я могу только надеяться, что Стелла и Себ услышат это, поймут, что что-то не так, и придут мне на помощь.
Я принимаю желаемое за действительное, я знаю, насколько это звуконепроницаемое место. Я уверена, что они были бы здесь уже давно, если бы могли услышать о хаосе, который я устроила, когда обнаружила, что этот тупой ублюдок запер меня здесь.
За кого, черт возьми, он меня принимает, гребаная Рапунцель?
Я расхаживаю взад и вперед перед окнами. Вид с этой стороны квартиры не такой впечатляющий, как из гостиной или спальни Тео, но все равно невероятный, и, конечно, больше, чем я когда-либо получала в дерьмовых кроватях и крошечных квартирах, в которых мама заставляла меня жить.
Мое сердце уходит в пятки, когда я понимаю, что я даже не спросила, жива ли она… комок подступает к моему горлу.
Я делаю долгий, медленный вдох и встряхиваю руками по бокам.
Я помню количество крови, которое собиралось вокруг ее тела быстрее, чем я могла себе представить. Она никак не могла этого пережить.
Рыдание вырывается из моего горла, когда горе захлестывает меня.
Я обхватываю себя руками в попытке не разлететься на миллион кусочков.
Моя спина ударяется о стену, а ноги подкашиваются.
Сворачиваясь в клубок, я перестаю сдерживаться и даю волю слезам.
Я никогда никого не теряла, но всего за несколько часов, кажется, я потеряла больше, чем считала возможным.