Девианты
Шрифт:
– Кланы объявили военное положение. Мы не оставляем предателей.
– Нам отвечать перед Бюро, – процедил Варден.
– В Бюро найдётся замена, они и не сочтут это потерей, – Петра говорила без резкости в голосе, несмотря на то, что исходившая от неё ярость до сих пор вызывала у остальных стражей почти не контролируемое желание напасть.
Переводивший взгляд с неё на стража мистер Гибсон не выдержал и воскликнул:
– О чём вы оба говорите?! Можно мне… – он снова смолк, напуганный внезапностью, с которой Варден шагнул
Девушка не вздрогнула и ответила на потемневший от жажды взгляд стража спокойной ясностью. Тихие слова заставили её сузить глаза и сжать губы:
– Отдайте его нам.
– Нет.
Короткое слово прозвучало негромко, но твёрдо, вспыхнул на миг в глазах Петры гнев, тотчас потушенный прекрасным самообладанием, и Варден хищно улыбнулся:
– Их сдерживает только мой приказ, – он повёл бровями в сторону стражей.
– Я сказала: «Нет», – повторила Петра.
– Ты сынициировала охоту.
– Я… – девушка осеклась и оглядела стражей. Зажмурилась на миг, окинула взором склад и после долгих секунд размышлений снова подарила Вардену ясный взгляд. – Хорошо, – тяжело выдавила она. – Скажете в Бюро, что мы потребовали сменить смотрителя после… казни, – запнувшись, добавила она.
– Хорошо, – кивнул страж. – Можете идти, – он отошёл в сторону, пропуская девушку, которая без промедления устремилась к дверям, и неожиданно позвал: – Постой!
Петра оглянулась. Помолчав мгновение, Варден, словно не веря себе, проговорил:
– Ты – Петра?
Девушка криво усмехнулась и зашагала прочь, оставив вопрос без ответа. Смеривший Вардена взглядом Тхирасак сплюнул, прежде чем направиться вслед за ней. Последовавшая за ними Ровена вздрогнула всем телом, когда испуганные возгласы мистера Гибсона сменил полный боли крик, забралась в «Ниву», подогнанную Килианом, и лишь спустя четверть часа осмелилась спросить:
– Петра… Почему ты согласилась? Ты же не… Ты ведь никогда…
– Сангвинары играли с нами, – лишённым всяких эмоций голосом проронила Петра.
Она сидела на переднем сиденье и невидяще глядела в окно, упираясь в висок костяшками пальцев. Перед взором проносились заброшенные парковки, обветшавшие парки, безлюдные кварталы.
– Мистера Гибсона давно приговорили. Они ждали нас, чтобы… повесить это на нас, – поведала она.
Сидевшие в пикапе переглянулись, Килиан сжал руль, и только занятый перочинным ножиком Айлех никак не отреагировал на слова девушки.
– Я думал, мы… Но ведь мы не могли его оставить! – возмущению Тхирасака не было предела.
– Ковены знают наши законы не хуже нас, Тхирасак, – вздохнула Петра. – Но ты прав: я бы не позволила мистеру Гибсону уйти… Не то время.
– А люди из Бюро? – задумчиво спросила Ровена.
– Их там не было.
– Хочешь сказать, санги перехватили звонок?
– Они часто так делают, – напомнила Петра.
Килиан свернул с трассы и надавил на педаль газа:
– Получается,
– Бюро не оставляет свидетелей, – подал голос Айлех и спрятал нож в карман. – Никто не может сказать, как они выглядят.
Ему никто не ответил: эту правду знали все. Безмолвие в салоне стало мрачным. Стремительно ехал по дороге пикап, который вскоре остановился перед старинным трёхэтажным зданием.
Люди вышли из машины, хлопнули дверцы. Килиан забрал у Петры рюкзак и широким шагом направился к особняку вместе с Айлехом и Тхирасаком, охранявшие вход люди молча открыли тяжёлые дубовые двери и пропустили прибывших.
– Всё тихо? – спросила Петра, поднявшись на крыльцо.
– Никаких происшествий, Петра, – покачал головой один их охранников.
– Отлично.
Девушка по привычке окинула взором огромный пустырь перед особняком и вошла внутрь.
Просторный холл с высоким потолком, поддерживаемым колоннами, был слабо освещён холодным утренним солнцем; в воздухе витал запах яиц и сахара. Петра отставила винтовку и повесила плащ на стоявшую у дверей винтажную железную вешалку. Она помнила Айрондейл таким, какой он был пять лет назад: наполовину отреставрированный, с пустыми комнатами, практически лишённый мебели и пропитавшийся запахом плесени. Старания её и тех, кто присоединился к её клану, вернули в старинный, давно не знавший владельцев дом уют и тепло. Пусть и незавершённая, работа реставраторов сильно облегчила им задачу, и особняк уже несколько лет был их надёжным убежищем.
– Я к себе, – сообщила Ровена, повесив пальто.
– Завтракать не будешь? – нахмурилась Петра.
– Аппетита нет, – покачала головой девушка и практически бегом направилась к широкой лестнице, ведущей на верхние этажи.
Петра вспомнила испуганные выкрики мистера Гибсона и тихо вздохнула. Появившийся в арочном проёме мужчина вызвал у неё теплую улыбку.
– Доброе утро, Петра, – громко поприветствовал он её, оправив передник.
– Доброе, Луи. Вы уже накрыли в столовой?
– Без тебя не начнём, – подмигнул в ответ Луи.
Добродушный, никогда не унывавший, толстый и шумный, Луи был душой любой компании. Прекрасный повар, умевший сотворить приличный обед из всего, что можно проглотить, невероятно бережливый и при этом щедрый, для Петры он был настоящей находкой. Впервые она встретила его в одной из забегаловок, которые четыре года назад были разрушены разбушевавшимися мародёрами и уличными бандитами, и до сих пор не могла забыть, как Луи гонял рослого наркомана по заведению, угрожая половником, выглядевшим в его руках опасным оружием. С появлением Луи в Айрондейл пришли аппетитные ароматы и удивительное ощущение безопасности; именно с его приходом девианты постепенно начали снова улыбаться и временно забывать о войне, шедшей за стенами особняка.