Дэвид
Шрифт:
— Откуда мне знать, что я могу доверять тебе?
— Ты не можешь этого знать, — пожал плечами он. — Но я клянусь тебе, если ты перейдешь на мою сторону и будешь работать на меня, даже если внешне это будет выглядеть так, будто ты верен Сержу, тогда я не трону и волоска на её голове. Но ты должен знать, что если ты предашь меня, я её первой отправлю в расход…
— Не надо ей угрожать.
— Это просто часть условий, — он вытащил ещё одну сигарету, но потом передумал и сунул обратно в пачку. — Я хочу, чтобы ты знал, что произойдет, если ты попытаешься сдать меня.
Я прокручивал его слова в голове, пытаясь найти подводные камни, дыры, способы, которыми он мог бы попытаться уклониться от выполнения условий. Ему нужен был раб. Я был готов стать им, пока он держал свое слово насчет Эйнжел.
— Тик-так. Гектор вернется с минуты на минуту.
Мои мысли обратились к самой насущной проблеме. Я спросил:
— Как ты собираешься вытащить нас отсюда?
— Ты согласишься на мои условия, и я скажу тебе.
— Ей не сделают ничего плохого? — я пристально вглядывался в него, пытаясь оценить его, найти в его словах подвох.
— Пальцем не тронут, но она должна исчезнуть навсегда, — он поднял руку. — Потом, через равные промежутки времени, я буду присылать тебе доказательства того, что она жива. Без шуток. Без фокусов. Она будет жить, пока ты будешь четко выполняешь мои приказы.
Жизнь без неё казалась мне своеобразным смертным приговором. Моё сердце умрет, но тело будет жить. Все это не имело значения. Важно было то, что она будет жить, и это того стоило.
— Дэвид, — покачала головой она. — Может быть, есть какой-то другой выход.
— Нет, — ответил Винс, откинувшись назад, и по-прежнему все еще обращаясь только ко мне. — И ты это знаешь.
Я проигнорировал его и посмотрел на неё.
— Я должен это сделать, Эйнжел. Это единственный выход.
— С ним? — она дернулась, указав подбородком в сторону Винса. — Это же он все подстроил. Ты не можешь ему доверять!
— А я и не доверяю.
— Обижаешь, — ухмыльнулся Винс.
— Но это наш выход. Наш единственный выход.
— Ты не выйдешь отсюда, — она задержала дыхание. — Ты останешься здесь.
— Я должен это сделать.
— Уйдем вместе, — по её щекам снова покатились слезы.
— Этого я допустить не могу, — проговорил Винс, встал и поставил свой стул в угол. — Прости, дорогая.
— Не разговаривай с ней, — сказал я и сердито посмотрел на него.
— Ну конечно, — пожал плечами он. — Просто скажи мне своё решение, и я прикажу начинать этот спектакль.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака нож, лезвие которого смертоносно сверкнуло, когда он вытащил его из ножен.
У неё задрожал подбородок, и она прошептала:
— Пожалуйста.
Я
— Дэвид, — позвала она. Ее голос был умоляющим шепотом.
Я глубоко вздохнул и сказал единственную правду, которая будет длиться всю мою жизнь.
— Я люблю тебя, Эйнжел. Навсегда.
Глава 31
Дэвид
Один год спустя…
Крики прекратились, и мужчина, наконец, затих. У меня в ушах ревела старая добрая Металлика, «олд скул», которую я теперь мог слушать через колонки новой стереосистемы, закрепленные на потолке. На таком расстоянии брызги артериальной крови на динамики почти не попадали, хотя после этого сеанса их, возможно, придется протереть.
— Ты можешь сказать мне правду, или я могу послать эти части твоей миленькой дочурке, — сказал я, поднимая один из его отрубленных пальцев. — Она ведь в колледже учится, верно? Северо-Западном.
Его налитые кровью глаза расширились, и он покачал головой.
— Прекрати.
— Молоденькая совсем. Блондинка, — улыбнулся я. — Симпатичная. У неё такая милая маленькая татушка за ухом. Держу пари, ты разозлился, ругал её из-за этого, не так ли? Папина дочка вернулась домой с татуировкой, надо же. Но она хорошая девочка, Карл. Хочет стать медсестрой. Разве не так?
— Ты, не смей её трогать! — его речь звучала невнятно из-за того, что я вырвал ему все зубы, а в уголке рта у него появилась кровавая пена.
— Слушай, — сказал я и вытер нож, которым перерезал ему ахиллесово сухожилие. — Я не хочу сегодня ехать в Иллинойс. Мне бы хотелось кое-что почитать, а эта поездка в мои планы не входит. Однако я никогда не был в этом кампусе, но ради такого дела с удовольствием зайду, так что это может быть по-своему приятно. А живет она в общежитии в Льюистоне, да? Держу пари, что там внутри мило, обстановка хорошая, — проговорил я и взглянул на него. — По крайней мере, пока я не возьмусь за дело и не займусь ею. Цвет крови — не один из их школьных цветов, его ведь нет на гербе её колледжа, не так ли?
В конце концов, мужчина сломался, слезы блестели в его единственном оставшемся глазу. Я разобрал его по кусочкам — сначала пальцы на ногах, потом несколько пальцев на руках и зубы. Хуже всего были ожоги. Он действительно выдал некоторые сведения, когда я применил свою технику на его лице — раскаленный ледоруб — и показал ему его собственный выжженный глаз. Хорошо, что он выдал эту информацию, но это было не то, чего я хотел. Не то, чего Винс хотел.
— Давай договоримся так. Ты назовешь мне имя колумбийского дилера, и сегодня вечером я останусь здесь, дома, почитаю, как и говорил тебе в начале, помнишь? — проговорил я со вздохом. — Твоя преданность братве сейчас не имеет смысла. Ты ведь любишь свою дочь, правда?