Девочка №13
Шрифт:
— Завтра воскресенье, в школу не надо.
— Повезло тебе, а я и по воскресеньям работаю… Солнышко, давай сделаем так, ты сейчас всё-таки ляжешь, поспишь, а в следующий раз, когда тебе захочется мне позвонить, звони пораньше и сразу же говори — это Настя, которой восемь лет, чтобы я знал, что это ты, хорошо?
— Да.
— Ну всё — договорились! Спокойной ночи, солнышко!
— Спокойной ночи, Данила!
За его спиной раздаются тихие шаги.
— С кем это ты сейчас так ласково разговаривал?
— Представляешь, общался с восьмилетней поклонницей!
— Волнующая беседа?
— Да
Вошедшую на кухню девушку, зовут Маша. Хорошенькая миниатюрная брюнетка. Они познакомились на съёмках телесериала — она играла эпизодическую роль. Единственная девушка, которая сразу же заинтересовалась им, а не Максом. Данила позвонил ей, как только вернулся из Египта. Решил, что больше не хочет быть один.
Они посидели в кафе, сходили в кино, потом она пригласила его к себе — в маленькую съёмную квартирку на окраине города. Она была его третьей женщиной — не похожей на двух предыдущих. Эта новизна возбуждала и волновала его, но в глубине души было пусто. Он не был влюблён.
Она подошла и прильнула к нему, обняв.
— Раньше, мне ни разу никто не говорил, что я красивый, а послушать всех этих девчонок, так красивее меня и быть никого не может! Ну, если только Макс. Смешно всё это!
— Ты красивее Макса, — ответила Маша. — Гораздо красивее! У него красота банальная, стандартная, а ты ни на кого не похож, ты особенный…
Она принялась нежно целовать его плечи, шею, щёки… Ему хотелось ещё немного поболтать, но его новая подруга явно была настроена на другую волну.
— Не понянчишься ещё с одной маленькой девочкой? — спросила она и Данила ответил на её поцелуй.
Закончились зимние каникулы и под ехидные реплики однокурсников: "О, какие люди!" Данила появился в институте. Он посмотрел на Оксану, она на него и их глаза сразу же всё сказали друг другу — ничего не прошло, они всё ещё любят. Весь день они старательно избегали общения, только, когда все начали расходиться по домам, Данила попросил её задержаться. Оставшись вдвоём, они, не говоря ни слова, обнялись.
— Ты сегодня же позвонишь ему и скажешь, что между вами всё кончено.
— Между мной и Виктором и так уже давно всё кончено, — ответила она. — Я и двух недель не смогла прожить с ним. Я его никогда не любила. Только тебя…
— Зачем же ты так со мной поступила?
— Чтобы наказать. За твоё равнодушие. Но в итоге, наказала в первую очередь саму себя…
— Это я во всём виноват! Мы станем жить вместе. Снимем квартиру. И как бы сильно я не был занят, по крайней мере, засыпать, мы всегда будем вдвоём, — пообещал он.
Но, не смог выполнить своего обещания…
Всю последнюю неделю злость каменной солью лежала на душе. Он злился на себя, на Оксану, на Машу, на Макса, на весь мир.
Отношения с Максом становились всё более необязательными и поверхностными. Отношения с Оксаной тоже не согревали — они много времени проводили вдвоём, но было в этом что-то натужное, казалось, они вместе по принуждению, и это тяготило обоих. Машу он избегал, малодушно не решаясь ей признаться в том, что снова сошёлся со своей бывшей.
Как-то вечером Маша без приглашения пришла к нему
Данила не ждал её в тот день, так как накануне они очень сильно и серьёзно поссорились. Он, как обычно, не помнил, с чего всё началось, но не мог забыть слова, которые она ему сказала тогда…
— Рядом с тобой я теряю себя, ты подавляешь меня, поглощаешь, стираешь мою индивидуальность… Я начинаю жить не своей, а твоей жизнью! Только твои планы и мечты имеют значение! Только твоя точка зрения единственно верная! Раньше я не замечала этого, я была девчонкой, восхищалась тобой… И сейчас восхищаюсь! Я понимаю, наверное, жизнь с таким ярким и гениальным человеком, как ты, и не может быть другой, но, мне кажется, я не гожусь на роль музы… Я повзрослела. Я изменилась. У меня теперь есть своё мнение и свои амбиции. И я больше не согласна быть только твоей тенью. Я хочу, чтобы и мной тоже восхищались! И с моими желаниями и планами считались!
— А я что тобою мало восхищаюсь? Ты просто пожила с другим мужиком, который с тебя пылинки сдувал, и теперь сравниваешь меня с ним и сравнение это — не в мою пользу!
— Ты меня не слышишь! — завопила Оксана в ответ.
— Прекрасно слышу, учитывая, как ты кричишь. С ним тебе было плохо, потому что ты его не любила, а со мной тебе плохо, потому что я люблю тебя не так, как тебе хотелось бы! Чего ты от меня ждёшь, что я превращусь в посредственность и буду сидеть дома, молясь на свою красивую и талантливую жену? Ты не понимаешь, что всё, что я делаю — это в первую очередь для нас с тобой? Я сейчас работаю на своё имя, чтобы впоследствии оно работало на меня! Чтобы нам не пришлось жить в нищете, как другим талантливым, но неизвестным артистам! Чтобы наши будущие дети были всегда сыты и одеты не хуже других! Господи, почему мы опять говорим об этом?! Почему я должен объяснять тебе такие простые вещи? Почему ты меня не понимаешь?
— Это ты меня не понимаешь.
Данила чувствовал себя опустошённым — ему не хотелось выяснять отношения ни с Оксаной, ни с Машей. Ему хотелось всё перечеркнуть и от всего освободиться, начать жизнь заново — с чистого листа.
Но всё же чувство вины и надежда ещё что-то исправить, привели его к Оксане. Он долго стоял под её дверью, звонил, она не открывала. Послал ей смску, в которой попытался объяснить и оправдать свою измену подсознательным желанием отомстить за её измену. Ему самому стало тошно от этого доморощенного психоанализа и он, смирившись с неудачей, вернулся домой. Там его ждало письмо от Оксаны: "Я не открыла дверь, боясь, что увидев тебя, проявлю слабость и прощу… Знаешь, я ведь тогда пришла к тебе, потому что почувствовала, что была не права, хотела попросить прощения… А сейчас я думаю то, что случилось — это знак. Пусть всё останется, как есть. Нам лучше расстаться".