Девочка Алана
Шрифт:
У меня искры из глаз разве что не сыплются от этого трения внутри неё. Сам стону на очередном толчке. Склоняюсь, меняя угол проникновения и целую её. Жадно, собственнически. Потому что моя. Потому что больше не то, что на три месяца, на день не отпущу.
Ася начинает пульсировать подо мной, прямо в рот мне протяжно стонать, пока я не останавливаюсь и продлеваю её удовольствие. Делаю его острее, пока она содрогается снова и снова. Чувствую как её ноги дрожат, как она бьётся в экстазе и сам кончаю в этом сумасшествии. Толкаюсь максимально глубоко, бурно изливаясь.
Спустя
Ася тяжело дышит, гладит меня ладошкой по плечу и смотрит так нежно, что я тону в этой нежности. Не помню, чтобы на меня так хоть кто-то смотрел.
— Надо в душ, — с улыбкой произносит, и я тоже усмехаюсь.
— Пять минут. Дай мне подышать тобой!
И прижав ее к себе, утыкаюсь носом во влажные волосы. Пахнет кокосом, сексом и мной. Потрясающе!
34
— Во сколько у тебя пары заканчиваются? — спрашивает Алан, когда мы подъезжаем к зданию университета.
— В два.
— Отлично. Я тебя заберу.
Внутри так тепло, словно вместо сердца горелка горит. Жарит, разносит этот огонь по клеточкам и он согревает, согревает!
— Это не обязательно. Тут идти всего ничего. Можем встретиться вечером, — понимаю, что не хочу ему надоедать, хоть и думаю совершенно иначе.
— Я заберу тебя, Ася, — говорит твердо Алан и целует мои глупо улыбающиеся губы.
— Хорошего дня, — желаю я, нежно проводя ладонью по немного колючей щеке.
Сегодня Алан ночевал у меня и конечно, побриться у него не было возможности. Но мне так даже нравится. Ладошку колит щетина, и это будоражит…
Вот так сидеть рядом с ним в машине с самого утра — это нечто невообразимое. Будто мы пара… хотя мы и есть пара. Боже, как сложно поверить.
— И тебе, Ася, — поймав мою руку, Алан целует ладонь, которая еще мгновение назад поглаживала его по щеке, — Иди давай, а то ещё пара секунд и ты сегодня прогуляешь пары.
Смеюсь, внутренне млея от его неприкрытого желания в мой адрес. Хотя, я понятия не имею откуда у него берутся силы?
Он сегодня почти всю ночь не выпускал меня из объятий. Если я раньше думала, что этот мужчина жадный до удовольствий, то сегодня я испытала это на себе. В прошлый раз он меня ещё жалел. Голос даже немного осип от количества стонов, которыми я сегодня пошло выкрикивала его имя и просила «ещё».
На этих мыслях я краснею и вылетаю из машины. Мое тело вымотано, между ног тянет, но это не мешает мне испытать прилив возбуждения от воспоминаний того, как Алан брал меня в моей маленькой душевой кабине. Как наклонил над раковиной, и я в отражении наблюдала его по- звериному оскалившееся лицо, порочные губы, впивающиеся в мою шею, крепкие, увитые тугими венами руки, что накрывали мою грудь, оставляли отметины на животе, ребрах. Печати того, что я принадлежу этому мужчине.
И это так хорошо, что сердце заходится, ведь я и мечтать о нём не смела! Мысленно попрощалась и начала новую жизнь, а он не отпустил!
— Ась, ты что так улыбаешься? — замечает мою счастливую физиономию Юля, — случилось что-то?
Ещё как случилось.
Потом… позже как-то признаюсь.
— Нет, просто настроение хорошее, — подмигиваю ей, и отвлекаюсь на то, чтобы достать конспект из сумки.
Вот только настроение моё хорошим остаётся недолго. Фалеев испортил его почти сразу же после начала пары.
— Называю фамилии тех студентов, которые должны остаться после пар, найти меня и обсудить ошибки в тесте. Ваши работы я пока не принял. Вы должны их защитить, — поставил он перед фактом прежде, чем озвучить пятерых ребят, в том числе и меня.
Хмурюсь, не понимая где могла сделать ошибки, ведь подготовилась я хорошо. И вопросы были несложные. Может, неправильно выразила свои мысли?
Настроение моё опускается до нижней отметки. Во-первых, потому что придётся позже встретиться с Аланом, а мне уже его так сильно не хватает, а во-вторых, потому что мне непонятно, как я могла вообще остаться на пересдачу.
Я учусь очень старательно, без преувеличений. Трачу на подготовку домашних заданий по несколько часов и не потому, что надо, а потому что сама хочу разбираться во всех аспектах.
Тем не менее, после пар, мы с одногруппниками остаёмся на защиту.
Выбрав аудиторию, преподаватель приглашает нас внутрь и подзывает каждого, чтобы обсудить допущенные ошибки. Я предупредила Алана, что могу опоздать, и чтобы он приезжал позже, поэтому особо не тороплюсь, но заметно нервничаю, когда в аудитории остаётся всё меньше людей. Невольно вспоминается то, что говорила Юля по поводу неоднозначных взглядов преподавателя в мою сторону. Я правда гоню эти мысли, так как считаю это невозможным, но страх становится почти ощутимым физически, когда мы остаёмся вдвоём.
— Ну что ж, Ася, прошу?! — указывает Николай Сергеевич рукой на стул рядом с ним.
Собравшись, подхожу к столу и сажусь.
— Давайте посмотрим, что вы тут наворотили! — передо мной оказывается мой тест, почти полностью исписанный пометками красным цветом.
Это я столько сделала ошибок? Всматриваюсь в написанное и не верю. Никогда прежде у меня такого не было. Ни по одному предмету!
— Вот-вот, — замечает он моё удивление, — я тоже был поражён. От Вас я никак не ожидал. Но вы не переживайте, сейчас будем разбираться.
И как бы в доказательство своего расположения, мужчина подвигается ближе и кладет руку мне на запястье, чтобы мягко по нему похлопать.
Вроде ничего такого, но я напрягаюсь. Ни к кому из студентов он так не подвигался. И уж тем более не успокаивал, обещая разобраться.
Отстраняюсь.
— Ну что ж, давайте обсуждать, — предлагает он.
Вот только обсуждать Николай Сергеевич не был намерен, как оказалось. Все мои доводы, которые я приводила отсекались, что в итоге указывало на то, что тест я не сдала. Хотя и доказательства у него были нелепые, но кто я против преподавателя? Первокурсница, которая «мало что понимает в истории искусств и сильно его разочаровавшая».