Девочка Аллигатора
Шрифт:
– Гопник проснулся? – насмешливо спрашиваю я. – Или лексикон закончился?
Его взгляд был бы страшен, если бы в нём не было такой явной насмешки.
– Херли ты пытаешься воевать со мной? – жёстко спрашивает он.
– Херли ты общаешься со мной, как с шалавой? – отвечаю я.
Мне уже не страшно. Пусть делает, что хочет. Меня достало это всё. Отчаяние какое–то безбашенное, и больше ничего. Убьёт? Ну, значит, убьёт.
– Потому что ты хамишь мне, – цедит он. – И я тебе очень не рекомендую
– А по–моему, – отвечаю я, – это ты мне хамишь.
Он надувает щёки и резко выдыхает.
– Тебя так задело то, что я вновь хочу увидеть твою грудь?
– Нет, – качаю головой я. – То, что ты, общаясь со мной, не способен думать ни о чём, кроме секса, это я уже поняла. И, веришь–нет, уже не задевает. Меня не устраивает форма общения.
Качнув головой, он несколько секунд смотрит в сторону. Потом снова мне в глаза.
– Сударыня, – нарочито иронически произносит он, – могу ли я полюбопытствовать, столь же прекрасны ваши перси, как я то себе нафантазировал, пока в лесу российском пытался обуять свой инстинкт размножения?
– Столь же, – отвечаю я.
Он ухмыляется.
– Ну и характер... Просто пиздец какой–то...
– Какой есть, – говорю я.
Пытаюсь обойти его. Он ловит меня за руку и разворачивает к себе.
– Куда?
– Переодеться. В купальник.
Отпускает руку. Угрюмо смотрит перед собой.
– Хочу тебе сказать одну вещь, – прежде чем уйти в дом, произношу я. – Да, я слабая, по сравнению с тобой. Но опять же – лишь телом. И имей в виду, что если твой подчинённый снова решит выполнить какое–то подобное твоё поручение, он получит то, что хочет. А ты – нет.
Аллигатор стремительно срывается с места и хватает за талию. В одно мгновение взмываю в воздух. Падаю на широкое плечо животом. Пытаюсь сопротивляться, но бёдра мои прижаты сильной рукой, будто прессом.
Аллигатор разворачивается, и, направившись к дому, принимается звонко и чувствительно шлёпать меня по заднице. Она то и дело будто вспыхивает из–за ударов его огромной ладони. Два шага – шлепок. Два шага – шлепок. Два шага – шепок.
– Отцепись от меня, нахрен! – ору я. – Отвали от меня, я сказала!
Два шага – шлепок. Два шага – шлепок.
Задница у меня уже просто пылает.
– Отвали, урод! Отвали! – срывая горло, ору я.
Сжатыми кулаками бешено долблю по его пояснице, пытаясь вложить в эти удары всю силу, какую только могу.
– Отцепись от меня, ты слышишь, нет?!
Ему похрен. Идёт и идёт. Молча.
Проходит через патио и заносит меня в дом.
Глава 19.
Зайдя, он бросает меня на кровать.
Упав на спину, упруго подлетаю вверх, а потом остаюсь лежать на постели.
– Будем лечить твои
В пару секунд снимает рубашку, обнажая мощный рельефный торс с огромными ручищами, и отшвыривает её в сторону.
Приподнявшись на кровати, пытаюсь понять, есть ли в доме кто–либо, кроме нас.
Потом смотрю на него. Красивый, гад. Красивый и очень. Но это не значит, что...
Качаю головой.
– Нет, – говорю я. – Секса не будет.
Он замирает. Смотрит на меня так, будто я произнесла какую–то ересь. Усмехается, демонстрируя это.
– Не будет, – повторяю я. – Максимум – изнасилование.
Тряхнув головой, он садится на край кровати.
– Послушай, Оксана. Я понимаю, что у тебя сложный характер. Правда, понимаю. Понимаю также, что ты придумала себе, будто я – какой–то неадекват. Но я привёз тебя сюда не для того, чтобы воевать.
Приподнимаюсь и сажусь на постели по–турецки.
– У меня нормальный характер, – говорю я. – Просто ты не считаешь меня человеком.
– Чушь, – прищурившись, говорит он.
– Нет, – качаю головой я. – Я для тебя – вещь. Ты привык к тому, что девушки делают всё, что ты говоришь. Что приказываешь им. Что твоя власть – безгранична. Что ты можешь позволить себе любую выходку и это будет воспринято нормально. В порядке вещей. Но я – не из этих девушек.
Молчит. Слушает.
– Не из тех, – продолжаю я, – что составляют твоё окружение. Мне от тебя ничего не надо. Понимаешь? Вообще ничего. Ни платьев, ни драгоценностей, ни дорогих автомобилей, ни Шри–Ланки, ни секса. Ничего вообще.
Молчит.
– Ты дважды похитил меня и в который раз пытаешься поломать. Ты давишь своей властью, своей силой, да банально тем, что я ничего не могу в тех условиях, которые ты создаёшь. Но я не стану отдаваться тебе по собственному желанию. Ты меня можешь только изнасиловать.
Играет желваками. Ну, окей, позлись, тебе полезно.
– И я тебя уверяю, господин Аллигатор, безымянный мужчина, я не проникнусь тобой в результате этого. Даже если снова кончу. Даже, если не один раз. Я тебя только возненавижу. Потому что ты станешь человеком, который пытается уничтожить мою личность. Моё самоуважение.
Закусывает край губы и усмехается. Встаёт. Подходит к рубашке, поднимает её и, скомкав ладонью, стоит напротив кровати и смотрит на меня.
– Ты права, – вдруг неожиданно говорит он. – Впервые я встретил такую. И дело не в том, как относятся ко мне девушки. Я знаю, что в большинстве своём они просто хотят денег. Ты мне глаза не открыла на это. Я не понимаю другого. Чёж меня так к тебе тянет... Вот вообще не врубаюсь. С твоим характером даже обыкновенного–то мужика найти сложно будет...