Девочка бандитов
Шрифт:
Вопрос в лоб, и меня это устраивает. Не люблю вокруг да около ходить.
– Хочу тебя – вот и приехал.
– И Арес тебе разрешил?
– Я у него не спрашивал, - хмыкнул.
Старший, наверное, дозвонился уже до своих людей. Из цеха его выпустили. Но сюда никого не пустят, мы выставили другую охрану.
Вообще, в нашем случае надо уметь договариваться, воевать бесполезно. И Арес не дурак, всё поймет.
Я уступать ему девушку не собираюсь.
Пусть меняет свое
– Пойдем в спальню, - отставил бутылку и за бедра придвинул ее ближе.
– А если не пойду? – она вскинула подбородок. – Тебе только одно и надо?
Наши лица напротив.
Она кусает пухлые губы. Глаза сверкают, щеки раскраснелись.
Красавица.
– Ты не понимаешь психологию мужчин, Рита, - сгреб ее платье выше, обнажая стройные ноги. – Я хочу тебя, что в этом странного. Или плохого. Это не значит, что мне только одно надо. Мой интерес сильнее, чем ты думаешь.
Она не отвечает, сощурившись, изучает мое лицо.
Хлопнула железная дверь. И по ступенькам прошлепали шаги.
Молчим и слушаем, смотрим друг на друга.
– Нет, ты прикинь, - разлетелся по погребу голос Леры. – Ей тут сначала охрану выставили. А потом она у меня сотовый брала позвонить. Наплела чего-то…я сама не поняла. Про какого-то отца и деньги. И что она сейчас у Северских. Ты знаешь, почему она здесь? Ждет, в общем, что за ней кто-то приедет сегодня.
– Мутная история, - поддакнула вторая горничная.
Сквозь просвет в стеллажах смотрю.
Они взяли бутылку вина и потопали обратно.
Сжимаю руки на бедрах Стрелецкой, она вся дрожит.
Дверь снова хлопнула.
Повернулся на нее.
– Стрелецкому звонила, крошка? У тебя все это время был его номер?
– Нет, - она оттолкнула меня и спрыгнула с тумбы. – Другу папиному. Какая разница? – она метнулась между стеллажей к выходу.
– Ты соображаешь, как облегчила бы всем жизнь. Если бы сразу это сделала? – двинулся за ней. – Как считаешь, что сейчас с помощником твоего мудака-отца, где он?
– Папа не мудак! – она развернулась и гневно раздула тонкие ноздри. – А если и мудак – то вы не лучше.
– Этот олень столько бабла спер, что тебе и не снилось, - тоже начал раздражаться, поднялся по ступенькам и на ходу достал телефон. – Ты серьезно веришь, что он ангел? Давай, дорогая. Успокаивай себя. Закрывай глаза. На очевидное. Твой отец…
В третий раз дернул ручку двери и только сейчас понял, что не открывается.
Заперто.
Толкнулся плечом в железную створку и чертыхнулся.
– Горничные закрыли? – она тоже навалилась на дверь. – Звони Розе, чтобы выпустили.
– Да ладно? – усмехнулся. – У тебя не голова, а госдума, Рита.
– Звони-звони.
– Давай, давай. Сейчас договоришься.
– Правда-то глаза колет.
Вот же…
Зараза бесячая.
Одной рукой схватил ее за шею и спиной вжал в дверь. Она охнула, вцепилась в мое запястье, сбрасывая руку.
Отнял сотовый от уха и глянул на экран.
Вызов не идет…
Здесь нет связи.
Она змеей вывернулась, пока я соображал, отскочила от меня и дальше замолола своим языком без костей.
– Ты что думаешь, раз красавчик с полными карманами денег, то на остальное всем плевать? Папа правильно сделал, что вас ограбил, с волками жить – по-волчьи выть, понял? Нечего удивляться, что бандитов надул мошенник!
Она дух перевести не успела, я в один прыжок оказался рядом. Схватил за локти и рывком дернул на себя.
Она влетела в мою грудь, поймала мой взгляд и побледнела, перепугалась – правильно, нечего пизд*ть всякую дурь.
– Где твой телефон, пусть нас откроют, - пискнула. – Тебе же надо про мой звонок отцу доложить.
– Связи нет, Стрелецкая, - сдавил ее крепче, когда она дернулась. Жадно изучаю ее лицо, каждую черточку, и сам себе ответить не могу, что сильнее – желание шею свернуть этой девице или задрать ее у стены, а потом повесить на пальчик кольцо. – Ну? Чего рот закрыла. Давай еще про волков своих расскажи. И про Робин Гуда папашу.
– Папу не трогай!
– Трону тебя.
Да. Наверное, я пропал.
Ладонями нырнул под форменное платье, сжал упругие ягодицы.
И впился ртом в мягкие, пахнущие вином губы.
Глава 87
Глава 87
Рита
Дернулась, но он прижал крепче, вдавил меня в себя. Его руки под платьем, бесстыдно лапают, и мне в этом холодном погребе жарко становится, поцелуй разгорается, как самый яркий огонь.
Нельзя сдаваться, нужно до последнего бороться. Но не получается, его слова про папу злят и распаляют меня. Кусаю его губы и ногтями царапаю шею, тяну его за волосы.
Мы почти скатились со ступенек вниз. И он вжал меня в стеллаж.
Бутылки со звоном рухнули на пол, и в воздухе разлился запах сухофруктов и миндаля. Он в голову ударил, резко, убойно, я словно чего-то крепкого наглоталась.
Шумно выдохнула, когда он подхватил меня за бедра и усадил на себя.
– Ты горишь, Рита, - сказал Севастиан, оторвавшись от моих губ.