Девочка для генерала 2
Шрифт:
И уже не только физически.
Она странным образом на него действовала. Успокаивала внутри него зверя, что само по себе было поразительным.
Он жалел её. Именно его зверь, которому всегда в сексе надо было больше, жестче. Драть, чтобы девочка повизгивала от боли и удовольствия, от полного подчинения ему, от глубинного осознания того, что ей уже с него не соскочить. Он не позволит.
А Катю его зверь пожалел. Еще там, в первую их ночь, в камере, на жесткой койке. Мог трахать всю ночь, так, что она потом и ног бы не могла свести, и её потом в прямом смысле увели
Про Катю вспомнил бы, помог, адвоката дал. Всё.
Нет же, сука, что-то пошло не по тому пути.
Руслан даже был рад.
Хотя рад – не то слово. Он принял Катю в себе. Он хотел видеть её рядом. Значит, так будет. В его постели. В его доме. Там, где будет он.
Это не обсуждалось.
Руслан откинулся на спинку и прикрыл глаза.
Документы уже были готовы, ему доложили. Иначе и быть не могло.
Воробушек. Нежная. Ласковая. С виду скоромная и покорная. Только хренушки – у неё стальной стержень внутри. Она его в себе ещё не обнаружила, тушуется. Ничего, её время придет. Пока что она нравилась Руслану такой. Ему интересно было наблюдать, как она раскрывается.
Миша привезет её к нему.
А вот мысль, что она будет находиться наедине с его человеком, Руслану не понравилась.
И это тоже было интересно.
Глава 4
От Воробушка снова повеяло океаном. Когда встречается океан с океаном, что происходит?
К черту лирику!
Руслан и так её слишком долго ждал. Какого он вообще её оставляет?! С ним должна быть! Рядом!
Она подняла на него глаза – растерянные, бездомные, а его сильнее скрутило от вида её беззащитности, нежности. Какая же она… другая. Априори.
– Что это?..
Она продолжала держать свидетельство о смерти. Её.
– Ты всё поняла, Катя.
Он выдвинулся в её сторону. Девочка ошарашена, но лучше так. Иногда следует применять кардинальные меры. Переболит, и всё. Чем позволять гнойному заражению распространяться и мучить месяцами.
Воробушек моргнула, потом ещё раз. Побледнела, маленькая. У него в груди образовалось тепло, ноющее, беспощадное. И к себе, и к окружающим.
– Руслан, что за…
Она снова не договорила, положила свидетельство на стол. Её грудь ритмично поднималась и опускалась, невольно привлекая к себе внимание. Катя пыталась справиться с эмоциями, не сорваться. Даже Руслана иногда поражала её выдержка.
Только нахождение в постоянной стрессовой ситуации – не лучшее подспорье для психики. Так недолго и до негативного исхода.
Лучше с ним пусть выплеснет всё, чем держит в себе. К тому же, ему тоже сейчас не до китайских церемоний.
– Так надо.
– Так надо? – выдохнула она и ещё глубже задышала, сжав руки в кулачки. А вот это что-то новенькое.
Внутренний зверь Коваля довольно заурчал. Ему нравились эмоции Кати, хотелось её выплеска, её настоящую. Когда она перестанет сдерживаться, даст почувствовать себя всю.
Он приблизился к ней,
Катя, дрожа всем телом, выставила руки вперед, уперлась ими в его грудь, пытаясь вырваться из захвата.
– Руслан, пусти.
– Зачем, Воробушек? Я соскучился.
– Нам надо поговорить, – она ещё сильнее задрожала, вызвав у него непреодолимое желание эту дрожь поглотить. Растворить в своем теле.
– Потом поговорим.
– Нет, – она ещё продолжала сопротивляться. – Нет, я говорю! Сейчас!
Он притянул её к себе, прижав плотно. Приглушенно застонал, когда её грудь расплющилась о его. Руслан по привычке скинул лишнюю одежду, оставив лишь майку-борцовку. Привык с училища, да и движения не сковывала.
Катя не желала слушаться. Впервые за всё время, что он её знал. Если, конечно, не считать ту экспрессивную выходку с трусиками, которыми она в него кинула. Воробушек, несмотря на то, что он её придерживал, продолжила сопротивляться. Забилась, сильнее уперлась руками, стараясь вырваться.
– Потом, – ещё раз сказал он, сделав акцент голосом.
Катя не услышала.
– Нет! Какое, к черту, потом, Коваль? Какое свидетельство о смерти? Ты с ума сошел! Ты не имел право! Пусти же меня! Да пусти…
Она ударила его кулаком в плечо. Назревала истерика.
Руслан быстро сместил руку, захватил затылок Кати и впился губами в её сладкие губы.
Вот он – кайф чистой воды. Поцелуй с Воробушком. Её губы сминать, трогать, подчинять. Он хотел её целовать. Именно хотел! Смотрел на её чуть полноватые губы, такие розовые, не тронутые помадой, и сходил с ума. Они притягивали, манили. Стоило посмотреть на Катю, и сразу же акцент смещался на губы. Нереальная тяга только раззадоривала Генерала. Ему нравилось, что этой девочке удалось в нем разбудить то, что дремало все эти годы.
Тягу к женщине.
Коваль не гнал влечение, напротив, так же пробовал его на вкус, примерял к себе.
Почему бы и нет?
Он не помнил, чтобы ему нравилась хотя бы одна девушка до такой степени, как Катерина. Сейчас она сопротивлялась, отталкивала его, губы сжала с силой, не позволяя языку проникнуть сквозь них. Поздно, маленькая! В СИЗО надо было ерепениться, дурь свою показывать.
А ты решила сейчас характер показать.
Характер её он и оценил. Сильный. Волевой. То, что надо.
Тело, плюс характер, плюс его тяга к ней – идеальное сочетание для Генерала Коваля.
Вкусное.
Он с легкостью преодолевал её сопротивление, не обращая внимания на её выверты. Свободной рукой перехватил одну её руку, которой она сначала била его по плечу, а потом пыталась достать до лица. Завел за спину, обездвижив. Вторая рука Кати оказалась зажатой между их телами, она пыталась освободить её, но ничего не выходило.
Девушка замычала ему в губы и вдруг приоткрыла рот.
Быстро же ты сдалась, маленькая.