Девочка для Генерала. Книга первая
Шрифт:
Именно нравилась.
Фигура, голос, волосы. Как она держалась.
А ещё, как преодолевала себя. Раз за разом, минуту за минутой. Руслан больше всего в людях ценил силу духа. Смелость, умение идти до конца, выдерживая характер и сохраняя принципы. Не важно, какая у тебя комплекция. Сломать можно любого здоровяка. На войне выдерживали именно стойкие духом.
Воробушек сегодня удивляла его. Получается, раскрылась. А его продолжало кидать из крайности в крайность.
С одной стороны. Руслан даже был рад, что познакомился с Катей. Почему бы и нет? Он сейчас,
Сейчас же затишье. Выжидает. Решение уже принято, остались «штрихи».
«Штрихи», по сути, тоже уже все распределены, добавлены, но надо немного подождать. Ещё. Месяц. Или два.
И тут к нему в руки попала Катя. На постельную игрушку она никак не тянула. Она — выше.
Даже по эмоциям. Какие эмоции у него возникали в отношении других девушек?
Оттрахать. получить удовольствие, снять напряжение, отблагодарить.
С Катей выходило иначе.
Он мог поклясться, что у него появились собственнические инстинкты.
И это плохо… чертовски.
Он всё же лег, распластал своё мощное тело. Н-да, тут одни ноги чего стоят.
Настоящие стволы деревьев.
Смахнув в лица испарину, Катя откинула косу за спину.
Её никто не спрашивал, она сама добавила, сочтя нужным:
— В бане мужчина и женщина открываются. Становятся ближе. В нашем случае, доступнее. Так говорила моя бабушка. Я решила последовать её совету.
Руслан лег, положив руки перед собой и уперев в них лоб. Услышав её замечание, чуть приподнял голову, чтобы снова посмотреть на неё.
— У тебя были мудрыми и дедушка, и бабушка. Что застыла, Воробушек, обхаживать меня веником будешь али как?
— Буду.
Она справилась с поставленной задачей на все сто процентов. По крайней мере, сама ушаталась так, что на ногах не стояла. Зато ушла скованность. Катя даже плюхнулась попой на одну из ступеней, ведущие на полок.
— Давай-ка ко мне.
— Что? — Катя даже не сразу сообразила, что обращаются к ней.
Зато руки, поднимающие её и перемещающие, почувствовала сразу. Реагировать никак не стала. Не до этого.
— Умаялась, маленькая?
— Есть немного.
— Спасибо. Ты, кстати, молодец. Не ожидал.
Катя улыбнулась, закрыв глаза.
Всё, она розовый мокрый трупик. Просьба не беспокоить минут десять-пятнадцать.
А лучше — часа два.
— И ты — само искушение. Опасную игру ты затеяла, Катя.
— Я не играю, Руслан.
— Ты говорила.
Катя почувствовала его дыхание совсем рядом. Оно едва её касалось. Значит, и Коваль совсем рядом.
— Чем займемся, Генерал? — лишь бы не молчать. Хотя тело всё равно, несмотря на определенную расслабленность, достигнутую благодаря пару, вытянулось в струнку.
Рядом хищник, вопили инстинкты, против которых Катя не могла ничего поделать.
— Провокационный вопрос, — хрипловатые нотки, как никогда ранее соответствовали ассоциации Коваля.
— Я имела в виду, может,
— Катя, не шути так. Мы с тобой голые, на пологе, какие на хер карты?
— А, можно, я с закрытыми глазами полежу? И ещё… Я, наверное, перегрелась, но я скажу. Небольшое откровение… Можно?
Тишина, пусть всего на несколько секунд, резанула по нервам.
— Тебе можно всё.
Чеееерт…
Когда ты слышишь подобные слова, мир начинает меняться. Сдвигаются рамки, границы. Появляется надежда. Абсолютно ненужная. Ты забываешь, где ты и с кем.
И создается иллюзия, что ты в бане с тем самым единственным, дорогим, любимым.
— Провокационное заявление, — отзеркалила она его слова и быстро продолжила, пока Коваль ни вставил своё решительное слово. Или пока он что-нибудь ей куда-нибудь ни вставил. — Меня смущает твоё тело. Твоя близость рядом. Я не знаю, говорили ли тебе девушки, но ты очень большой. Крупный. И я сейчас не про твой детородный орган. Мне сложно… — нервно сглотнула. — От твоей комплекции. Вот.
Сказала.
— Ты сегодня смешная, — его реплика последовала сразу же, и на этот раз чужое дыхание коснулось её щеки. Значит, он нагнулся и приблизил лицо к её. — Я бы даже подумал, что ты выпила. Так отличается твое поведение.
— Не нравится?
— Ещё не определился.
Горячие, влажные губы всё же дотронулись до её виска, и Катя сама не заметила, как короткими ногтями заскребла по пологу.
— Тихо… тихо… и сразу суетится… Зачем, маленькая? Ты сегодня, как храбрый Воробушек у меня, — к губам присоединилась и рука, тяжестью опустившись ей на живот. — Повторюсь, твоя затея с баней чертовски опасна для тебя же. Я обещал, слово сдержу. Но ты хотя бы понимаешь, что я на грани?
Катя всё же не выдержала и открыла глаза.
Руслан нависал над ней. Локтем одной руки он опирался о полок, второй трогал её.
Короткие волосы блестели от влаги, слиплись, в глазах — поволока. И Катя отчего-то не сомневалась, что причина этого — вовсе не пар.
Она.
— Понимаю, — облизнула она пересохшие губы.
— Зачем смазку просила?
— Думала…
Она замолчала, не зная, что сказать.
Руслан покачал головой, разводя пальцы в стороны по её животу, чуть надавливая, наверное, таким образом, проявляя своеобразную ласку.
— Если бы ты была чуть поопытнее, я решил бы, что ты решилась на анал. Тихо, я сказал, чего ты дернулась — немного повысил голос, и от того, что это было впервые, у Кати сердце едва не скатилось к животу. Одно она знала теперь точно: что угодно, но не злить генерала. Мало не покажется. — Я же не полез к тебе в попу.
Хотя хочется. Готов поспорить, что ты сейчас покраснела ещё сильнее. Жаль, не вижу. Мне нравится, как ты смущаешься. А твоя бабушка права, Воробушек, чертовски права. В бане открываешься. Я предлагаю компромисс. На хер твою затею со смазкой. Я хочу, чтобы ты текла от меня. Слышишь, Воробушек? Но пока такое сложно представить. Ты напряжена, хотя и стараешься. Вон что сегодня придумала. Я оценил. Я хочу тебя трогать. Везде.