Девочка для шпиона
Шрифт:
— Лейтенант Чекалин Валерий.
— Хорошо, — кивнул Юрий и повернулся ко мне: — А вы кого ищете, Александр Борисович?
— Вашего тезку — Андриевского.
— О-о! Его многие ищут с обеих сторон!
— Серьезно?
— Куда уж! Мы ищем, вы — тоже. Сегодня же прилетел какой-то средний чин из Службы внешней разведки, чтобы отловить и отправить Юрия Владимировича к любимому тестю.
— Вот как?!
— Это еще не все. Из президентского дворца в Грозном поступил приказ: десять тысяч долларов тому, кто доставит Андриевского живого или мертвого.
—
Если на моего подопечного в самом Грозном открыта такая охота, то что смогут сделать наши парни? Я взглянул на Костю:
— Что же делать? В город нам не попасть впереди войск. А следом за ними — уже бесполезно.
— Есть один путь, тот, каким предпочитают пользоваться «ангелы ада».
— По подземным коммуникациям?
Костя кивнул, потом спросил у кого-то из офицеров:
— Отсюда можно связаться с Москвой?
— Да, товарищ прокурор, пойдемте, я вас провожу.
Пока не было Меркулова, я вспомнил Славу, Олега, да и Дину. Как они там? То, что мы узнали о ситуации на месте из неофициальных, так сказать, источников, не прибавило оптимизма. И меня не покидало ощущение, что мы послали ребят на очень опасное дело.
Этим я поделился с Костей, как только он вернулся от связистов. Меркулов усмехнулся и сказал мне:
— Потерпи полдня, поизучай обстановку, разыщи своего друга Осинцева…
— Он здесь?
— Где же ему еще быть в судьбоносный для Отечества час? — не без сарказма ответил Костя.
— А на кой он мне?
— Это ты зря…
Костя поведал мне, что звонил он начальнику Главного разведывательного управления, просил его дать «ангелов» для проведения операции по захвату Андриевского и Хожаева, если, конечно, второго удастся обнаружить. Начальник сначала заартачился, но потом пообещал выслать оставшийся десяток бойцов из того отделения, в котором Скворцов набирал команду для проведения операции в Грозном в ноябре. Он же сообщил, что полковник Осинцев с двумя «ангелами» находится здесь, пытается связаться с бойцами Скворцова, которые, возможно, продолжают шляться в подземельях чеченской столицы.
— …Правда, этот юморист из Генштаба добавил, что опальный полковник нас не жалует. Я, говорит, могу ему приказать и прикажу оказывать вам содействие, но ничего не смогу поделать, если распоряжение мое он будет исполнять без души…
— Какая там у них душа? Не мешал бы, и слава Богу!
Вернулся и Макаревич.
— Единственное, что можно было узнать, Константин Дмитриевич, его нет среди установленных убитых, — скороговоркой, озираясь по сторонам, доложил контрразведчик. — По нашим данным, есть несколько десятков пленных и человек тридцать без вести пропавших. Искать надо там. И будем искать. Но придется подождать. Срок ультиматума Москвы еще не истек, поэтому у нас такая война, полухолодная, знаете…
Мне показалось, что Макаревич чувствует себя неловко. Заметил, что и Костя поглядывает на контрразведчика. Знать бы, отчего у него совесть не на месте? Оттого, что ничем не помог заместителю генерального прокурора, или потому,
Как бы там ни было, Костя вежливо поблагодарил служащего ФСК за помощь.
— Ну что вы, какая помощь! Я возьму на заметку фамилию, Чекалин, да? Будем искать, даже если вы уже уедете. Не иголка в стоге сена, найдем! — бодро закончил он.
Только ни Костя, ни я ему не поверили.
Время тянулось невыносимо медленно. В ожидании обещанных начальником ГРУ бойцов спецподразделения «Ангелы ада» я бродил по военному городку, надеясь разыскать где-нибудь полковника Осинцева.
Стояли в ряд массивные танки с влажной от тумана, холодной броней и зачехленными пушечными стволами. Возле боевых машин копошились под присмотром сержантов и старослужащих солдаты-первогодки.
— Салажат зачем сюда пригнали? — спросил у какого-то вспотевшего от трудов и забот капитана.
— А что? Дедов одних? Да они пропьют и продадут все добро вместе с нами! А так они молодняк пасут, мы их — вот и получается, все при деле. Все надеются, что до войны не дойдет, покуражатся да в последний день на переговоры явятся. Куда им против такой махины?!..
Хорошо бы, подумал я, только, зная наших политиков, которые врут, как дети, не думая о последствиях, поверить в благополучный исход противостояния очень трудно.
Полковника Осинцева я нашел возле машины связи. Он вылезал из запачканного грязью «уазика» в сопровождении двух своих питомцев. С некоторым удивлением я отметил про себя, что бойцы спецподразделения — люди невысокие, не поражающие статью и шириной мускулистых плеч. Они были скорее худощавы и низкорослы, хотя и в хорошо подогнанном камуфляже. Однако, несмотря на то что выглядели они скромно даже в сравнении с традиционно невысокими танкистами, парни, скрывая лица под масками, вели себя достаточно спокойно и уверенно.
— Здравствуйте, Сергей Борисович! — радостно окликнул его я.
Он обернулся, напряженный и озадаченный, каковым был постоянно в последнее время. Впрочем, что злословить? Я, пожалуй, выгляжу не лучше.
— А-а, здравствуйте, неугомонный следователь! Все хотите своего шпиона поймать?
— С вашей помощью непременно поймаем!
— Ну уж нет! Зарекся я с вами в контакт вступать на всю оставшуюся жизнь!..
Из большого, ощетинившегося антеннами автофургона высунулся дежурный телефонист и заорал, перекрывая ровный шум:
— Полковник Осинцев есть?!
— Есть! Есть! — откликнулся тот. — Кто спрашивает? Из дома?
— Начальство-о!
— Только его и не хватало! — буркнул Осинцев.
Но как человек военный, приученный подчиняться, быстро пошагал в аппаратную, которая размещалась в будке-фургоне мощного «Урала».
Я решил подождать. Вполне возможно, разговор у него будет о помощи нам с Меркуловым.
Минут через пять Осинцев возник в дверном проеме, легко спрыгнул с верхней ступеньки подножки на землю и подошел ко мне, как ни странно, улыбаясь.