Девочка для шпиона
Шрифт:
— Не, это не надо!
— Крытая машина «КамАЗ»…
— Это в которой пятнистые приехали? — спросил Петров, имея в виду спецназ.
— Да.
Тот подумал немного и тоже отверг:
— Не надо. Еще есть?
— Есть. Два автобуса.
— С мигалками?
— Без мигалок. Обыкновенные автобусы Ликинского завода.
— Кто водители? Менты?
— В одном гражданский.
— Вот с этим и поеду! Значит, так, Грязнов. Ты не злись, если, может, что не так, а, Грязнов! Когда еще мне придется такой оравой вашего
— Ясна.
Грязнов встал с пенька и пошел туда, где у центрального въезда на территорию дома отдыха стоял весь задействованный в операции транспорт. А пока он шел, в голову пришла счастливая мысль.
Возле машины «УАЗ», где работала рация, собрались все нужные Грязнову люди — начальник райотдела, начальник отдела уголовного розыска и командир спецназа.
— Нужен человек, который может водить автобус! — с ходу потребовал он.
— Наши все могут! — заявил командир спецназа.
— Это да, но они у вас все лбы, клиента могут спугнуть. Нам бы человека поскромнее статью, но профессионала.
Грязнов коротко пояснил ситуацию и свой план — посадить за руль автобуса переодетого оперативника.
Через некоторое время подходящего человека нашли. Капитан Синицын умел водить все виды транспорта, даже, как сам утверждал, гужевой. И внешность имел подходящую — невысокий, щуплый, но жилистый, с простоватым лицом. Лучшего стрелка не было во всем райотделе — так, во всяком случае, утверждал его непосредственный начальник.
— Я не могу вам приказать это сделать, — сказал ему Грязнов. — Но, понимаете, по-другому нам трудно будет держать его на контроле…
— Не агитируйте, товарищ майор, — перебил его Синицын. — Я поеду. Скажите только, как оружие применять?
— По ситуации. Получится только ранить — хорошо. Нет, стреляйте на поражение. Он по одному преступлению не успел приговор выслушать, как уже другое совершил. Но учтите — очень опасный человек!
Капитан хмыкнул и сказал негромко:
— Иногда я тоже опасный.
Пока ему подыскивали гражданскую одежду, пока отгоняли от автобуса весь остальной транспорт, Грязнов вернулся к коттеджу номер девять. Он слышал, как растерянно возмущается милицейским произволом настоящий водитель автобуса. Правда, отсюда нельзя было разобрать, чем именно недоволен влетевший в историю работяга. Это и хорошо.
— Ну что, Грязнов? — окликнул его из домика Петров. — Как наши дела?
— Почти как в аптеке, — ответил Слава Грязнов, снова усаживаясь на пенек со спинкой. — Автобус готовят, машины отгоняют.
— А чего-то там хипиж какой-то?
— Так это водитель кричит. Не хочет ехать, тебя боится.
—
Милиционеры и оставшиеся на территории дома отдыха бойцы спецназа рассредоточились так, чтобы образовать для преступника своеобразный коридор, ощерившийся автоматными стволами. По нему Петрову с заложницей предстояло пройти прямо к автобусу, за рулем которого уже сидел капитан Синицын. Он был в потертом треухе, военной телогрейке защитного цвета, в чьих-то джинсах и сапогах с высокими голенищами. Пистолет был закреплен лентой лейкопластыря на левой щиколотке.
Дверь домика номер девять наконец чуть приоткрылась, потом распахнулась шире.
На пороге, неестественно выгнувшись, стояла женщина средних лет, в платке и потертой дубленке. Она испуганно таращилась на свое левое плечо, с которого свисала длинная крепкая мужская рука, заканчивающаяся упертым женщине в диафрагму пистолетом. За ее спиной прятался Петров.
— Грязнов! — крикнул он. — Будь у меня перед глазами все время! Я тебя знаю, жучара!..
— Какой у тебя глаз лучше видит? — спросил Слава, поднимаясь с пенька.
Петров коротко, нервно хохотнул:
— Оба хороши, мурская твоя душа! Справа становись!
Слава стал куда приказано, и они все трое медленно направились к автобусу.
Слава чувствовал, как все в нем напряжено. Все тело готово было к одному решительному броску, и Слава молил Всевышнего, чтобы представился случай для этого броска. Желание, видимо, было так велико, что идущий в семи шагах от него Петров что-то почувствовал, крепче прижал заложницу к себе и хрипло сказал:
— Майор, только не вздумай чего-нибудь, слышишь?! Со мной ясно, а ведь мокрощелку невинную на душу возьмешь… Слышишь?!..
— Слышу! За себя, гад, боишься, потому женщиной и прикрываешься, мочила сраный!
— Ругайся-ругайся! — довольно проговорил Петров. — Когда полаешься, стрессы выходят, знаешь?
Петров был тертый калач. Он не только тесно прижимался к беженке, тем самым предупреждая любую попытку сразить его одного, не задев заложницу. Он еще и шагал, как пьяный, раскачиваясь так, что линия его пути представляла собой непрерывную зубчатую цепочку следов на первом легком снегу. Это он делал для того, чтобы снайпер, если он есть, устал ловить голову Буряка в крестик прицела.
В трех шагах от автобуса Петров остановился, приказал Славе:
— Грязнов, прикрой меня сзади. Хорошенько прикрой. Только слишком близко не подходи, я что-то менжуюсь!..
Слава зашел Петрову за спину.
— Кто тут командир, кроме Грязнова? — крикнул Буряк собравшимся возле «уазика» офицерам.
— Ну чего тебе? — вышел вперед начальник райотдела.
— Пусть мне в автобус занесут автомат с полным магазином!
— Зачем ты все осложняешь? — начал было говорить начальник.