Девочка Дракона
Шрифт:
Мы на море!
— Готова? — хриплый голос Ромы вызывает табун мурашек, пробежавшихся по позвоночнику.
А в следующую секунду с меня слетает повязка, и я оказываюсь в цепком кольце нежных рук. Перед глазами — бескрайнее море. Синее. Яркое. И закат. Мы же стоим на носу шикарной белой яхты.
— Рома… — только и хватает сил прошептать. — Это… Это слишком!
— Твоё сердечко не в силах выдержать большого количества милоты?
— Это не мелочи! Это просто невероятно! У меня слов нет…
Красивый закат, расписными лучами ложится на волны, делая их рыжими. Легкий бриз колышет летний сарафан белого цвета. Забирается соленым морским запахом в ноздри.
— А, — недоуменно оглядываюсь вокруг, понимая, что море-то и вправду бескрайнее, — где берег?
— На три дня мы недоступны для всего мира. — мужчина медленными движениями стягивает лямки сарафана с плеч.
— У нас есть водитель? Или рулевой? Как их тут называют?
— Здесь только мы вдвоем. — продолжает соблазнительно хрипеть на ушко Рома, стоя за моей спиной.
— Яхта. Парус. В этом мире только мы одни, — произношу вслух слова популярной песни.
— И мы с тобою влюблены-ы. — подпевает Грозовский и тянет меня за собой. — А все влюбленные должны делать это!
В какой-то момент парень подхватывает меня на руки и, рыча, что защекочет меня, если я попытаюсь его остановить или как-то воспротивиться естественному процессу, тащит в каюту.
Я счастливо смеюсь, когда невесомые поцелуи покрывают ключицы, шею. Спускаются ниже. А потом мне вовсе становится не до смеха, потому что охватывает нервная дрожь, когда я остаюсь в одном нижнем белье перед Ромой.
Понимаю, что за последнее время это первый раз, когда я вновь предстану перед мужчиной полностью обнаженной. Потому что до свадьбы дала себе обещание, что он будет на сухом пайке. Как и я сама. Чтобы медовый месяц стал по истине медовым.
— Я буду вымаливать твоё прощение днями и ночами. — лаская каждый участок обнаженной кожи и сжимая руками все выпуклости, громко произносит Грозовский. — За всё, что натворил. И пусть мне не хватит жизни, чтобы искупить грехи, по крайней мере, я буду стараться изо всех сил.
— Я давно простила тебя. — притягиваю его лицо на уровень моего
— Не произноси этого! Ты не знаешь, от чего отказываешься, —
— Ты перестанешь, если я действительно прощу? — округляю глаза.
— Ни. За. Что! — низкий хриплый смех. И мои губы уже не могут произнести ни слова.
Наше нижнее бельё летит на пол каюты. Простыни уже измяты, ведь я мечусь, как в лихорадке, вздрагивая и выгибаясь от каждого прикосновения мужа. От каждого поцелуя. От влажной дорожки языка. От бесконечной ласки, которая уже казалась пыткой, когда возбуждение достигло своего апогея.
— Рома, — вырывается просящий стон.
— Сейчас моя девочка. На этот раз тебе понравится. Даже слишком.
— Не будь таким самоуверенным, — губы сами расплываются в улыбке.
— Ах, ты, бестия, — рычит Рома, прищуривая глаза. — И все же, ты заслуживаешь небольшого наказания за свою вредность.
А после проникает в меня. Неторопливо. Нежно, несмотря на грозный тон.
И мне не больно, хотя я ожидала вновь почувствовать ее, сжавшись в напряжении, которое отпускает в следующее же мгновение, стоит Грозовскому двинуться. Сладкое томление только усиливается. Растет внутри, словно огромный шар от каждого плавного движения мужчины.
Нега затмевает разум. Я вся охвачена жаром и тягучим напряжением внизу живота. Муж стонет в унисон со мной. Рычит, прикусывает, шепчет нежности на ушко.
И в какой-то момент весь мир рассыпается на мириады осколков. Меня трясёт в диком экстазе. А следом и мужчина сотрясается в сладостной разрядке.
— Моя! Наконец-то вся моя! Полностью! Без остатка! Сладкая! Нежная! Моя принцесса! Снежинка! — покрывает лицо поцелуями и крепко прижимает к себе.
— Твоя. — шепчу едва слышно и понимаю, что Рома замер. — А ты мой! — добавляю уже громче. — И я… Люблю тебя, Грозовский! Безумно!
— Господи, как долго я ждал этих слов! — касается своим носом моего парень. — Рад, что свадьба убедила тебя в серьезности моих намерений.
Радостный смех, наполненный счастьем, заливает просторную каюту, в которой уже давно наступила ночь.
Утыкаясь носом в грудь мужа, вдыхаю любимый запах и понимаю, что вот оно — счастье. И какие бы нас не ждали преграды, мы со всем справимся. Ведь главное, что мы вместе и любим друг друга. А для любящих сердец нет ничего невозможного.