Девочка Дьявола. Без иллюзий. Книга четвертая _
Шрифт:
— Кто этот китаец? — между тем спросила Ибби, пока я задумчиво смотрела на погасший экран.
— Его зовут Лат, — отвлекаясь от размышлений ответила я. — И он не китаец.
— А Нари из Сингапура кто такая? — спросил Алехандро.
— Его сестра, — коротко пояснила я, а к нам уже подходила Палома.
— Я так понимаю, это люди Ричарда Барретта? — с интересом спросил он.
— Кто люди Ричарда Барретта? — спросила с любопытством подруга.
— Какая то Нари из какого-то Сингапура, — произнесла Ибби, все еще ревнуя меня к моим
— А-а, так у сеньора Барретта и в Бангкоке бизнес есть, и в Сингапуре он тоже бизнес открыл пару лет назад, — со знанием дела ответила Палома. — Слышала разговор отца с доном Луисом.
Алехандро повел бровью, вероятно, оценивая масштабы производства Ричарда, а я, чтобы отвлечь их от темы Барретта, улыбнулась малышке:
— Ну так как, отправляем пирог в духовку?
— Да! — ответила Ибби и, спустившись с рук брата, схватила меня за руку и повела из гостиной.
Я улыбнулась, чувствуя, как крепко сжимает меня маленькая ладонь Ибби и была рада, что вместо помпезной вечеринки я приехала сюда и провожу свой последний вечер в Мадриде в кругу друзей.
Глава 59
— Хорошо здесь, — отец вдохнул полной грудью морской бриз и посмотрел вдаль, где вечернее море сливалось с горизонтом.
Вот уже две недели папа гостил в Испании, и для меня это было настоящей радостью. Больше всего я опасалась, что ему здесь не понравится, что он начнет меня опять уговаривать бросить Барретта, но, вопреки моим опасениям, я чувствовала, что отец был умиротворен, разговоры на тему Барретта не заводил, и в эти дни мы были, как никогда, близки.
— Я рада, что тебе здесь нравится, — прижалась я к отцу. — Как тебе Андалузия?
— Ну ты мне устроила прямо королевский прием с осмотром достопримечательностей, — и отец улыбнулся, приобнимая меня за плечи.
— Спасибо, что ты приехал.
— Я должен был посмотреть, как ты тут устроилась, — кивнул отец, целуя меня в лоб.
— Я тебя с июня звала в Испанию, а ты все откладывал.
— Ну… — и отец замялся. — А вдруг бы тебе здесь не понравилось, и ты через месяц засобиралась домой.
Я вскинула на него внимательный взгляд и все поняла — он не хотел верить, что я пройду испытание расстоянием и, скорее всего, надеялся, что я одумаюсь и уйду от Барретта.
— Пап… — покачала я головой.
— Молчу-молчу, — улыбнулся он и, бросив на мое лицо внимательный взгляд, произнес: — Испания идет тебе на пользу. Глаза блестят. Поправилась, окрепла, загорела. Пышешь здоровьем.
Я улыбнулась — вероятно, поэтому мой папа и не отговаривал меня уезжать.
— Да, со здоровьем у меня и правда все в полном порядке. В конце июля я проходила плановый осмотр в медцентре Марбельи. Легкие чистые, кровь в норме, что такое кашель, я вообще забыла, и плечо хорошо разработалась, — в подтверждение я подняла руку вверх и отец засиял улыбкой. — Я много плаваю, это полезно не только для руки, но и для разработки легких, — отчиталась я.
— Ну что
— Да, заботится, — уверенно кивнула я и, грустно улыбнувшись, добавила: — Контролирует мое здоровье, несмотря на расстояние.
— Когда он планирует приехать?
— Ну, он был здесь в начале августа, — и я улыбнулась, вспоминая четыре счастливых дня моего лета. — Так что, скорее всего, через месяц.
Отец вновь изучающе начал рассматривать мое лицо и наконец, кивнув, произнес:
— Когда ты говоришь о Барретте… — он замолчал, подбирая слова. — У тебя блестят глаза и ты как будто светишься вся…
— Потому что я его люблю, пап, — улыбнулась я, а он, вздохнув, вновь поцеловал меня в лоб.
— Хотелось бы мне для тебя другой любви, — тихо произнес он, поглаживая мое плечо, — но у каждого свой путь….
Я внимательно посмотрела на отца, на его спокойное умиротворенное лицо и прижалась к нему.
— Спасибо, папа, — тихо проговорила я. — За понимание. За то, что принял меня и мой путь.
Отец кивнул, и бросив изучающий взгляд, наконец произнес:
— Твои глаза… так напоминают мамины. Особенно у моря.
— Почему именно у моря?
— Цвет ее глаз менялся, становился более глубоким. Как у тебя сейчас.
Я вздохнула, вспоминая маму, и спросила:
— Ты все еще по ней скучаешь?
— Я всегда по ней скучаю, — грустно улыбнулся он.
— Я тоже, — вновь вздохнула я, а отец сжал мое плечо, и мы продолжили нашу вечернюю прогулку.
— Лили! — внезапно услышала я до боли знакомый голос и резко обернулась. По берегу ко мне навстречу неслась Исабель, а за ней шли няня малышки и Палома.
— Хорошая моя, — грустно улыбнулась я, наблюдая, как Ибби, быстро перебирая ногами, бежала ко мне, раскинув руки для объятий.
— Это та девчушка, с которой ты отмечала свой день рождения? — уточнил отец.
— Да. Исабель. А сзади Палома и няня.
Подбежав, она обхватила меня обеими руками, и я, присев на корточки, внимательно посмотрела на нее.
— Мы с мамой вчера приехали, я по тебе очень соскучилась, — затараторила она и, обвив меня руками, крепко сжала мою шею.
— Я тоже по тебе соскучилась, — улыбнулась я, гладя малышку по волосам.
— Кто это? — посмотрела она на моего отца.
— Мой папа. Его зовут Фрэнк.
— Ты добрый, — отметила девочка, и я улыбнулась — “устами младенца глаголет истина”.
К этому времени подошла Палома с няней, и как только ритуал знакомства был исполнен, отец вновь посмотрел на Ибби, державшую меня за шею.
— Какой у тебя красивый браслет, Исабель, — улыбнулся отец, и, как только я перевела фразу, она, вскинув голову, с гордостью произнесла: — Это мне брат подарил. Он у меня самый лучший. Но он уехал. Я по нему очень скучаю. Я тоже хотела поехать, но мама меня не пустила! А я хотела быть с Алито! — и она нахмурилась.