Девочка его мечты
Шрифт:
Актеры закончили этот отрывок и замолчали, выжидательно глядя на Роберта Львовича. Тот долго смотрел на своих подопечных, а потом закричал, схватившись за голову:
– Не верю! Не ве-рю!..
Рита покосилась на Павлика, который, как всегда, спал в соседнем кресле в то время, пока его сестра участвовала в спектакле. Но нет, Павлик спокойно продолжал спать, не обращая внимания на то, что творилось в другом конце зала. Никакие вопли не могли его разбудить.
– Не верю! – продолжал рвать и метать Роберт Львович. – Ну кто так играет,
«Что это он? – удивленно подумала Рита. – Вроде бы все нормально…»
– А что такого? – басом спросил Первухин.
– Как что? – принялся объяснять руководитель. – Это же одна из главных сцен! Ромео удаляется в изгнание и оставляет Джульетту. У обоих предчувствие, что они друг друга никогда больше не увидят – и, как выясняется позже, предчувствия их не обманывают. Мало заламывать руки и пищать страдальческим голосом, надо показать настоящую трагедию!
– Роберт Львович, а мы что, мы эту трагедию и показываем! – запротестовал Первухин.
– Нет, никуда не годится. И ты, Чернавина… хоть бабушка у тебя была известной актрисой, но не все решают гены. Ты как на Первухина смотришь? Как на кирпичную стену! А на самом деле ты должна глядеть на него как на человека, которого любишь больше жизни. Ну-ка, еще раз взгляни на Первухина… Нет, не годится.
Люся и в самом деле не испытывала никаких чувств к своему партнеру.
– Мы должны пройти в финал! – нервно воскликнул Роберт Львович. – То, что мы удачно прошли отборочный тур, еще ни о чем не говорит. Вспомните, с какими сильными противниками нам предстоит бороться… Взять хоть математическую школу имени Ковалевской – они там ставят «Гамлета». Очень сильный актерский состав! А лицей номер восемь? Там все участники снимались в детских передачах, они настоящие профессионалы!
Первухин уныло почесал затылок, отчего шлем его с грохотом упал на пол. Все нервно вздрогнули.
– Вот что… – Роберт Львович сердито огляделся. – Любой зритель вам может дать сто очков вперед. Как тебя там, Голицына… Поди-ка сюда!
Рита страшно перепугалась. Чего от нее хочет грозный руководитель студии? Она медленно побрела к сцене.
– Ты уже который раз здесь присутствуешь – попробуй нам что-нибудь почитать. Любой монолог Джульетты.
– Роберт Львович, но она слов не знает! – вступилась за свою подругу Люся.
– Нет, знаю… – пробормотала смущенная Рита. – Ну и что с того? Все равно я ничего не умею…
– Смелее! – топнул ногой руководитель студии. – Так, ребята, а мы слушаем Голицыну и пытаемся осознать свои собственные ошибки.
– Не бойся, Ритуля! – ласково шепнула Люся. – Правда, прочитай что-нибудь – так он скорее отвяжется.
Наклонив голову, Рита стала подниматься по ступеням на сцену и чуть не упала, споткнувшись. Миркин захихикал, но тут же замолчал под грозным взглядом Первухина. Первухин никому не позволял обижать не только Люсю Чернавину, но и ее подруг.
Рита встала у края сцены и посмотрела в зрительный зал. Она даже
– Смелее, Голицына! – повторил Роберт Львович. И Рита неожиданно увидела, что он вовсе не злой, а какой-то… она даже не могла определить какой именно, она чувствовала только, что он не собирается над ней смеяться. Даже более того – он хочет проверить ее, Риту, на что она способна. И Рите вдруг стало жутко и… интересно. Люся с сочувствием смотрела на нее.
– «Мне не подвластно то, чем я владею…» – дрожащим голосом произнесла Рита слова монолога, который не раз повторяла при ней Люся. И в этот момент ей показалось, что зал полон зрителями и все, затаив дыхание, слушают ее. – «Моя любовь без дна, а доброта – как ширь морская. Чем я больше трачу, тем становлюсь безбрежней и богаче…»
Рита вдруг забыла, что она – Рита, она теперь была Джульеттой. А рядом на сцене, перед ней, стоял Ромео. Ромео, очень похожий на Дэна. То есть это, конечно, был Первухин, но Рита видела перед собой Дэна. Она протянула к нему руки и дрожащим, проникновенным голосом прошептала:
– «Меня зовут. Я ухожу. Прощай. Прости, не забывай. Я, может быть, вернусь еще… Хотя постой-ка!»
Она читала и читала, словно под гипнозом, а потом вдруг остановилась и, страшно смутившись, посмотрела на Роберта Львовича. У него было такое лицо… ну, как будто он увидел привидение. «Так я и знала – опозорилась!» – с раскаянием подумала Рита.
– Гениально… – вдруг прошептал Роберт Львович. – Ребята, вы слышали? Ге-ни-ально… Голицына, черт возьми, почему ты до сих пор не записалась к нам в студию?!
Ребята в зале тоже стояли ошеломленные, а у Саши Миркина был широко открыт рот. Первухин непрерывно почесывал затылок, озадаченно поглядывая на Риту, а Люся… А Люся, кажется, была неприятно поражена тем, что кто-то осмелился лучше нее прочитать монолог Джульетты. Во всяком случае, лицо у нее было удивленное и кислое, словно она только что разжевала лимон.
– Голицына, да ты талантище! – продолжил Роберт Львович. – У тебя прирожденный дар! Я прямо даже не знаю, что теперь делать… – И он растерянно посмотрел на Люсю, которая, как выяснилось, была не самой лучшей Джульеттой.
Рита, наклонив голову, быстро сбежала со сцены. Она сама не понимала, почему у нее так хорошо получилось прочитать этот монолог. Может быть, потому, что на месте Первухина она представила Дэна, как будто это ему она признавалась в любви?..
На этом репетиция была закончена.
Люся, таща за собой Павлика, догнала у выхода Риту.
– Голицына, стой! Ты куда без меня?..
– А? Что? – растерянно обернулась Рита. – А, Люся, это ты…
– Я, кто ж еще!
Вместе они пошли домой. Рита молчала, а Люся шла рядом, пытливо поглядывая на свою подругу.