Девочка и пёс

Донтфа Евгений Викторович

"Надо будет подношение в храме оставить", оттягивая неминуемое, сказал он себе, "пять… кхм, то есть три монеты серебром положу на спасение души раба божьего…". Он попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но в голове почему-то вертелось только "оставь надежду всяк сюда входящий". Ронберг плюнул на всё и нажал кнопку, на "брехале" вспыхнул маленький зеленый огонёк и Ронберг отдернул устройство от себя, держа его на вытянутой руке. "Крестная сила с нами", прошептал он и нажал кнопку, по которой уже можно было говорить с лоя, с ужасом воображая как

некий злой дух, раб этой черной коробочки, сейчас помчится от его "брехала" к "брехалу" Делающего Пыль. От страха он даже зажмурился.

– Эта… это Старый. Ты здесь?

Никто не отвечал. Ронберг открыл глаза и поглядел на устройство. "Не работает", с облегчением подумал он, "может я еще не достаточно грешен чтобы эта дрянь…", тут он отпустил кнопку и от неожиданности чуть не выронил рацию. Из неё хрипел трескучий голос Делающего Пыль:

– … здесь я, здесь. Не слышишь что ли? Вот как есть кнопку "говорить" держит старый дурень. Тика-тики-тиль это Делающий Пыль, слышишь меня, пердун старый?

– Слышу, – слабо улыбнувшись, ответил Ронберг.

– Вот мудазвон песочный, – весело говорил лоя, – если хочешь что сказать, нажми кнопку, если хочешь меня послушать, отпусти. Приём, приём!

– Точно-точно, – Ронберг торопливо нажал кнопку, – это я, я, Старый, я здесь. Приём? – И он отпустил кнопку.

– Ну хвала елетричеству вездесущему, заговорил, пень старый. Всё небось забыл чему учили?

– Забыл, – весело признался Ронберг, приноровившись наконец как вести эту странную беседу.

– Что там с моим асивом?

– Плохи дела. На ноги встал. Думаю крындец нам всем тут пришёл, – и Ронберг, понимая что больше таится нет смысла, в сжатом виде поведал черному лоя как всё обстояло на самом деле: как асив пришел в Гроанбург, как схлестнулся с Хишеном и с его бейхорами, как потерял ноги и остался лежать на площади, как его забрасывали стрелами, камнями и сжигали, как он, Ронберг, убедил асива уехать на повозке, как Хишен заупрямился и повелел закопать асива, а тот вдруг недавно встал и пошел и что от него теперь ждать неизвестно. – Что скажешь, Пыль? Может дёру дать? Приём.

– Дай подумать.

Пару минут было почти тихо, лишь слабое потрескивание, Ронберг как зачарованный глядел на "брехало", словно ожидая что оттуда вот-вот прольется откровение. По поводу возможной обиды со стороны лоя, за то что первоначально его, мягко говоря, ввели в заблуждение Ронберг не переживал. Он достаточно хорошо знал Делающего Пыль и понимал что тот не станет сердиться за этот обман, снисходительно понимая и принимая алчную натуру народа омо.

– Тебе нужно встретиться с ним.

– Что?! – Оторопел Ронберг, но лоя этого не услышал, так как бриод забыл нажать кнопку.

– Иди к нему и скажи, что покажешь ему короткую дорогу к Аканурану. Действуй по прежнему плану и приведи его туда куда договорились. А мы уж его встретим.

– Да ты ополоумел что ли?! Я буду весь в его власти. Он если захочет меня на ошметки порвет. А он захочет, как узнает что я ему

вместо повозки яму готовил.

– Успокойся, Старый. Ничего он тебе не сделает. Он асив и просто так никогда никого не убьет.

– Асив может и не убьёт, а демон что внутри него? Ты же не хочешь сказать, что со мной проводки и шестеренки разговаривали. В его железной шкуре чёрт сидит и что у него на уме, одной вон Сандаре известно.

– Ещё раз говорю ничего он тебе не сделает, не так они устроены эти говорящие асивы, чтобы терзать всех без разбору. Ему повод нужен и очень веский. Так что не бзди, Старый. И если всё еще хочешь золота, то приведи его на Паучью гору. А как ты хотел, пердун старый? Новая жизнь никогда не дается даром.

Беседа с Делающим Пыль заставила Ронберга крепко задуматься.

Тем временем начали пребывать бриоды. Взволнованные и возбужденные, они заполнили маленькую бревенчатую комнату и на их фоне пожалуй только Ронберг, немного успокоенный и ободренный недавним разговором, выглядел хладнокровным и сохраняющим присутствие духа.

– Всё-таки значит отросли у злыдня новые ноги, – мрачно изрёк Вархо, – вот что значит дьявольское племя. Ну что ж, готовьтесь, братцы-лиходеи, теперь он нам ноги повыдергивает. Будем до гроба жопой по земле елозить.

Бриоды хмуро поглядели на вэлуоннца.

– Всем не повыдергивает, – сказал Кушаф.

– Всем может и не повыдергивает, – согласился Вархо. – А вот тем кто на площади больше всего мелькал всяко достанется.

– Да мы почти все там были, – заметил Банагодо.

– Может в церквушке укроемся? – Предложил Мелисс. – Всё ж таки место святое, может не сунется он туда.

– Это откуда там святость-то взялась? – Насмешливо поинтересовался кирмианец Харзе. – Уж не от отца ли Боба прибыло?

– От него скорей убыло.

– А чего он в Цитадель-то попёрся?

– Ясно чего. С Хишена решил начать.

– Может им и остановится? – Не подумав, воскликнул Кушаф.

Бриоды испуганно притихли от такой, показавшейся им крамольной, мысли.

– Послушайте, он ведь кажется хочет просто уйти, – как обычно негромко и чуть смущаясь, произнес Альче, – ведь об этом же он со Старым договорился. Так может ничего и не будет. Надо ему ворота открыть и всё. Он уйдет своей дорогой и поминай как звали.

– Уйдёт он как же, – насмешливо сказал Банагодо. – Да он Старому баки забивал про телегу. На кой черт ему повозка, если он ходить может?!

– Тут дело тёмное, – раздумчиво проговорил Вархо. – Может он утром ещё и не мог ходить, может у него новые ноги только сейчас выросли. У ахунды вон отрубленный хвост за десяток дней вырастает. Иначе зачем бы он камни и стрелы от нас терпел? Встал бы да поотрывал всем руки и ноги, чтобы знали в следующий раз как с демоном обращаться.

– Может затем и терпел, что хотел каждую харю, что в него камни бросала, хорошенько запомнить, – зловеще произнес Эрим, – а потом найти и, как с бейхором, всю эту харю себе в пасть засунуть.