Девочка из Атлантиды
Шрифт:
— Нападем? — Голос Хуана гораздо яснее выдал его сомнение, чем выражение лица. — «Леопольд» — очень большой военный корабль, Траутман. Даже в сравнении с «Наутилусом». Вы уверены, что мы сможем победить?
— Да, — ответил Траутман. — Мы могли бы, если бы пришлось принять бой. Но я вовсе не собираюсь убивать кого-то. Мы только нанесем кораблю серьезные повреждения, а в возникшей неразберихе и суете попытаемся освободить Арронакса и его людей, а также доставить батискаф на «Наутилус» или… в крайнем случае уничтожить его.
— И как же нам это удастся? — спросил Майк.
— Мы слегка вспорем «Леопольду» брюхо, —
— Вспорем? — Майк испуганно переглянулся с Хуаном и Андре. С Траутманом творилось что-то неладное. Это было ясно.
— Ну да, — объяснил Траутман. — Таким образом твой отец расправлялся со всеми своими жертвами. Зачем, ты думаешь, нашему «Наутилусу» приделали все эти зубцы наверху? С их помощью мы разрежем корабль, как будто он из масла, а не из крепчайшего дуба.
— Дуба? — простонал Майк. Ужас начал потихоньку подниматься в нем и заполнять каждую клеточку тела. Они уже практически догнали «Леопольд». — Вы сказали «дуба»?
Траутман кивнул и взглянул на него, словно засомневался, все ли в порядке с его головой.
— Ну а что же еще там может быть? Военные корабли не строят из тростника. Будет небольшой толчок, но мы…
— О-о, это будет не просто толчок, можете мне поверить, — жестко перебил его Хуан. — Может, во времена капитана Немо все парусники и были из древесины и вы наводили на них ужас, но вот эта штука… — Он поднял руку и указал вперед: — …покрыта слоем стальной брони толщиной этак сантиметров пять.
— Стали? — переспросил Траутман. На его лице читались изумление и недоверие.
— Стальной брони, — уточнил Хуан и пальцами показал примерную толщину брони. — Во-от такой толщины.
Траутман в ужасе уставился на его пальцы.
— Боже мой! — прошептал он. — Нам следует…
Больше он ничего не успел произнести. Они достигли цели.
Майк успел лишь уцепиться за край пульта, когда «Наутилус» со всего размаху врезался в
цель. Подлодку тряхнуло как огромный колокол, который огрели еще более гигантской дубинкой. Казалось, что они угодили под ноги разъяренному великану, который изо всех сил старался вмять их в морское дно. Майка вышвырнуло из кресла и подбросило вверх, он потерял всякое понятие, где верх, а где низ, и, перевернувшись в воздухе, с размаху плюхнулся на пульт управления. Крики ужаса и боли заполнили капитанскую рубку. Тут Майка снова сильно швырнуло вверх, и он уткнулся во что-то твердое, как скала, так что его позвоночник, казалось, раскололся надвое. Свет замигал. Раздался неприятный резкий звук, как будто корабль закричал от боли, и Майк услышал, как что-то затрещало и сломалось в хвостовой части лодки. Палуба под ногами и стены закружились перед мальчиком в бешеном хороводе. Он успел лишь автоматически отметить, что палуба корабля все больше и больше накренялась вниз, когда корабль буквально понесло в глубину. Напрасно пытался Майк нащупать, за что можно ухватиться. И тут стальная стенка рубки будто ударила его, и это было последним, что он помнил.
Кто-то пошлепал Майка по щекам: легко, так что вовсе не было больно, но довольно настойчиво и равномерно, поэтому совершенно невозможно было продолжать то, что ему хотелось больше всего на свете — спать. Майк медленно приоткрыл
— Оствмнявпкое, — невнятно пробормотал он.
Но Сингх терпеливо и методично продолжал шлепать Майка то по левой, то по правой щеке, пока тот наконец не открыл глаза и не схватил Сингха за руку:
— Я думал, ты мой телохранитель, а ты так мучаешь меня, как будто тебе за это заплатили!
На лице Сингха появилась слабая улыбка.
— Очнитесь, господин, — сказал он.
— Если в этом все дело, то не переусердствуй, — пожаловался Майк.
Ему не хотелось шевелиться. Он видел такой увлекательный, полный приключений сон… Ему приснилось, что «Наутилус» напал на немецкий военный корабль и при этом был так поврежден, что…
Приснилось?
Майк рывком сел, так что Сингх даже отпрянул от неожиданности. Это был не сон! Они действительно атаковали «Леопольд», и подлодка была серьезно повреждена. По крайней мере, последнее, что он мог вспомнить, было то, что Траутман полностью утратил контроль над подлодкой и «Наутилус» начал стремительно погружаться в морскую пучину.
— Что случилось? Где мы? — спросил он.
— Не волнуйтесь, господин, — ответил Сингх. — Все в порядке. Никто серьезно не пострадал.
— Ну, это с твоей точки зрения, — сказал хорошо знакомый гнусавый голос, и Майк наконец осознал, что все это ему не снится. Он повернулся и взглянул в лицо Бена, который гневно поглядывал на Сингха из-под свежей повязки на лбу. — При случае мы, пожалуй, обсудим точное значение выражения «никто серьезно не пострадал». Я-то чуть себе череп не раскроил.
— Вот именно, — подхватил Андре. — Ни одна заслуживающая внимания часть тела не пострадала!
Бен бросил на него полный яда взгляд, что вызвало у Андре лишь довольную ухмылку, которая, однако, была не слишком убедительной. Дело было, наверно, в том, что он и сам выглядел не лучше, чем юный англичанин, да и остальные тоже. У Криса на лбу красовались свежие наклейки пластыря, правая рука была на перевязи. Под глазом у Андре потемнело и опухло, а щеку Хуана украшала длинная, слегка подсохшая царапина. Все оказалось именно так, как и описывал Сингх: никто серьезно не пострадал.
— А что с кораблем? — спросил Майк. Хуан открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Траутман:
— Поврежден, но не так страшно, как я опасался.
Майк медленно встал и осторожно ощупал себя. Лишь после этого он внимательно осмотрелся в рубке.
Впечатление складывалось не самое худшее. Он ждал более тяжелых разрушений. Пол и пульт были усыпаны осколками и обломками, две картины сорвало со стены. Палуба имела крен, и за огромным иллюминатором не было ничего, кроме абсолютной тьмы. Похоже, им в очередной раз повезло.
— Да-да, вроде как нет худа без добра, — кивнул Хуан, словно прочитав мысли Майка. — Мы погрузились не слишком глубоко. — Хуан указал в сторону пульта, где находился глубиномер. — Не глубже, чем на двести метров. Что-то нас задержало при погружении.
— Не особенно глубоко? — ахнул Майк. — Двести метров, а ты называешь это «не особенно глубоко»?
Страшно было даже представить себе все те тонны воды, которые давили теперь всей массой на каждый квадратный сантиметр корпуса подводной лодки. А этот корпус защищал их жизни.