Девочка из страны кошмаров
Шрифт:
— Ты что тут делаешь?! — строго спросила Кларисса.
Эффект сказанного превзошел все ее ожидания: мальчишка вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной, и обратил к вошедшей искаженное ужасом лицо.
— Не-е-ет!!! — протяжно завизжал он. — Тебя здесь не-е-ет!!!
— Но я здесь, как видишь!
— Не-е-ет!!! Ты ненастоящая!!! Вы все ненастоящие!!! Настоящий только я-а-а!!! — продолжал визжать мальчишка; маленькое личико побагровело от натуги — и тогда Кларисса шагнула к нему, от души размахнулась и влепила пощечину. Крикун ошеломленно замолк, из глаз его брызнули слезы — а в следующий миг,
Она по-прежнему была в нескольких шагах позади господина Эгре; но что гораздо важнее — Кларисса ясно ощущала связующие их нити: незримые, но абсолютно реальные. Она подняла руку, поправляя волосы, — и идущий впереди механически повторил этот жест… У Клариссы перехватило дыхание. «Интересно, могу ли я…» Ответ пришел еще до того, как она сформулировала вопрос, — да, это возможно. Тонкие пальцы девочки пришли в движение, перебирая струны души, невероятным наитием отыскивая среди них нужные… «А вот теперь, господин Эгре, мне придется стать по-настоящему плохой!»
— Дядя Эгре, подождите, у меня шнурок развязался! — попросила малышка.
— Давай я тебе помогу, — Франто Эгре наклонился…
На шелковую перчатку упала маленькая темная капля.
Пару секунд он недоуменно смотрел на нее, потом поднял взгляд. Лотта улыбалась; а под подбородком у нее зияла еще одна улыбка — широкая щель, прямо на глазах обрастающая бахромой кровяных струек.
— Что-то не так, дядя Эгре? — Малышка испуганно глядела на его искаженный лик.
Почему вы на меня так смотрите? Ведь я ваша дочь… И вы знаете, что это значит. Вы помните остальных своих дочерей, господин Эгре?
С хриплым воплем маньяк оттолкнул девочку и бросился прочь, на ходу сдирая заляпанные кровьюперчатки. Редкие прохожие изумленно оборачивались ему вслед.
Через два квартала господин Эгре перешел на шаг. Сердце колотилось в груди, словно у загнанной лошади; лицо стало мокрым от пота.
— Все в порядке. Все в порядке. Это просто… Моя голова, все дело в ней. Нужен покой, хотя бы несколько дней абсолютного покоя и безмятежности… А сейчас я должен вернуться и попросить прощения у малышки… Придумать что-нибудь…
Мимо прошла девочка, удивительно похожая на… Нет. Не думать об этом… Не думать!!! Это бред. Успокоиться… Еще две детские фигурки показались впереди…Господи, да почему они так смотрят на меня! И что с лицом у той, которая справа, почему оно такое одутловатое, что это — базедова болезнь? Прямо… Прямо как у удавленницы… Все новые и новые девочки выступали из сумерек.
Сегодня у нас праздник, господин Эгре; новый день рождения. И мы все собрались,
…Лица, тронутые тлением, с полными земли ртами… Синие лица задушенных, выпученные неподвижные глаза в сеточке полопавшихся сосудов… Бледные лица утопленных в море, с присосавшимися ко лбу и щекам ракушками…
Он побежал. Хотелось кричать — нет, орать во всю глотку, чтобы хоть так выдавить наружу переполнявший его ужас; но с голосовыми связками что-то произошло, из горла вырывался лишь сиплый писк. Центральные кварталы скоро остались позади, он очутился в районе мануфактур. По обеим сторонам улицы тянулись высокие кирпичные заборы: не скрыться… Он свернул в первый попавшийся проулок. Дом без дверей, с выбитыми окнами — должно быть, под снос; где и прятаться, как не здесь… Вот она, спасительная тьма.
Мало-помалу дыхание восстанавливалось. Откуда-то издалека доносилось цоканье копыт, но поблизости ни шороха, ни звука… Отлепившись от стены, он сделал шаг к дверному проему — и оказался лицом к лицу с маленькой детской фигуркой. Пустые глаза покойницы смотрели прямо в душу…
Истерически смеясь, он схватил голову девочки двумя руками и крутанул — резко и сильно, с коротким злым хрустом, ощутив на мгновение сальную холодность мертвой кожи…
— Вот так, маленькая дохлая дрянь!!!
Тело рухнуло наземь, полежало немного и начало вставать — неловкими, угловатыми движениями…
Он бросился в темноту, споткнулся, больно ударившись обо что-то коленкой, нащупал перила невидимой лестницы и побежал наверх, подобно загнанной крысе — выше, выше, покуда не кончились ступеньки… Дочери Эгре следовали за своим безумным погубителем. Тот шаг за шагом отступал, прогнившие доски глухо поскрипывали под каблуками модных штиблет.
Ну же, еще чуть-чуть…
Господин Эгре внезапно ощутил сзади пустоту. Он взмахнул руками, силясь удержаться, — и с коротким воплем ринулся вниз.
Кларисса прислушалась. Внутри дома царила мертвая тишина. Она осторожно заглянула сквозь оконный проем. Внутрь падали яркие отсветы электрических фонарей — этого было достаточно, чтобы разглядеть все. Господин Эгре умирал. Он упал с высоты третьего этажа на торчащие обломки досок, и длинная щепка проткнула его насквозь, выставив острый конец наружу. Красивый модный плащ на груди весь потемнел от крови. Сейчас Эгре не выглядел ни страшным, ни безумным; просто человеком, которому очень больно, — и Кларисса вдруг поняла, что не чувствует к нему ничего, кроме брезгливой жалости. Умирающий медленно поднял веки; взгляды их встретились.
— Ты есть зло! — чуть слышно прохрипел маньяк; в уголках его губ лопались кровавые пузыри.
«Неужели? А что же такое вы сами, господин Эгре?» — хотела спросить Кларисса, но тут взгляд лежащего остекленел и застыл. Человека, для которого существовали лишь его собственные желания, не стало. Все было кончено.
Маленькая Лотта осталась там, где злодей покинул ее, — почти напротив ярко освещенных окон «Республиканского паласа». Девочка сидела под деревом и тихо вздрагивала, уткнувшись лицом в колени. Дочь капканщика присела рядом и осторожно погладила ее по волосам: