Девочка, которая хотела петь

Заикина Лиза

Взрослые девочки, во главе с моей сестрой и ее генератором идей, придумывали около нашего дома театральные номера с песнями и танцами. Мы интенсивно репетировали постановки, и в каждой я должна была блистать. Не потому что хотелось, а потому что так считали другие. Возможно, это происходило из-за того, что они были старше и уже знали чувство стеснения. Из турника с качелями мы сделали сцену, набросив одеяло, а сзади гримерку из палок и еще одного одеяла. Я любила менять лишь туфли, к одежде относилась просто. Нашими зрителями были бабушки и дедушки, которых мы собирали по всему городу, обходя каждый дом и раздавая приглашения. Впервые я была ведущей,

певицей, танцовщицей, и чувствовала себя как-то по-особенному хорошо, очень счастливой, а за спиной росли крылья.

Когда мне стукнуло уже три с половиной года, к бабушке зашла ее близкая подруга, которая пообщалась со мной и предложила отдать меня учиться играть на фортепиано. Бабушка спросила мое мнение, а я заплакала и попросила не отдавать меня. Так я собственноручно выкопала себе яму на всю будущую жизнь. На тот момент мне хотелось бегать по лужам, скатываться с самой высокой горки, ходить смотреть на кур в курятнике и наслаждаться жизнью.

В четыре года я попросила бабушку Фаю отвести меня в садик. Мне хотелось общения и скорее начать путь к самостоятельной жизни. Моя старшая сестра уже училась в школе, поэтому дома было весело только летом. Однако в садике оказалось совсем не так, как рассказывали, но я освоилась за пару недель и познакомилась с самыми яркими девчонками. С одними я рисовала, с другими пела, с третьими пускалась в приключения. Часто мы занимались нанесением, как сейчас говорят, мейкапа, но лишь водя пальцами по лицу и воображая цвета.

В саду в меня влюблялись мальчики, но это уже было нормальным явлением, потому что я и так росла, окруженная комплиментами. Порою в садике я не могла заснуть от того, что мальчики смотрят на меня и кривляются. Был и мальчик, который открыто признавался мне в любви, и однажды, после того как он увидел мои обрезанные косы, расплакался.

Я никогда не любила приходить в садик с косым бантом. Свои волосы я доверяла исключительно рукам мамы. Но вскоре родители получили хорошую квартиру и уходили туда ночевать. Я будила весь дом, когда утром бабушка Фая завязывала бант криво. Более того, бант должен был соответствовать цвету одежды. Сестра же, напротив, могла закрутить челку в расческе и, не успевая распутать, взять и отстричь ее под самый корень.

В садике я впервые узнала, что девочки способны даже стукнуть, когда ты отбиваешь у кого-то лучшую подругу. Я никогда не понимала, почему общение должно быть ограниченным и скучным. Я жила, как мне нравится, и не любила чужих законов. Однажды на прогулке в обед украли мой велосипед, который достался по наследству от сестры. Я чуть ли не впервые столкнулась с крупным воровством и очень долго переживала, что доставила лишние затраты родителям. Мне даже не нужно было нового велосипеда, лишь бы родители не переживали. Обиднее всего было то, что из всех велосипедов украли именно мой. Воспитатели отнеслись спокойно, так как ничего сделать уже было невозможно. Родители были готовы к тому, что в жизни бывают разные обстоятельства. Мне купили новый велосипед. Я еще долго переживала из-за нанесенного родительскому бюджету ущерба, и новый велосипед не смог стать для меня таким же любимым, как старый.

Мама с детства меня воспитывала, что в семье нет денег на мои желания, на новых кукол и сладости. Я могла сказать лишь то, что хочу себе на день рождения, и то всегда ждала меньшего, чем дарили родители. Чего бы мне ни захотелось, я всегда говорила: «Как бы я хотела фломастеры, но у мамы на них нет денег». Я никогда не жалела себя, я боялась, что мама

расстроится из-за того, что она не сможет мне что-то купить, и будет переживать по этому поводу. Я боялась ее грустного лица. И когда мне друзья и знакомые дарили подарки, я очень стеснялась, мне казалось, что они отдают свои последние деньги.

В один осенний теплый день из садика меня забрал мой дедушка Толя. Мы не хотели идти с ним сразу домой и еще долго бродили около дома. Я собирала из листьев букет и посматривала на дедушку, будто хотела что-то запомнить. В тот момент я была очень счастлива и отчетливо по сей день помню блеск его глаз. Я всегда знала, что дедушка безгранично любит меня и понимает. Он любил подолгу молчать, а если что-то и говорил, то всегда по делу. Дедушка очень ценил жизнь и мир. Он прочитал немало книг, чтобы понять что-то большее и уметь всматриваться в мир иначе.

Летом одним из любимых занятий в нашей компании был конкурс на лучший букет. Мы жили на самой зеленой улице нашего города и поэтому быстро могли его собрать. Так происходило мое первое знакомство с флористикой. Я изучала и лечебные травы, которые собирала для бабушки. С друзьями мы создавали свои игрушечные магазинчики около дома, где продавали друг другу цветы, травы, то, что находили на улице. Я всегда старалась заработать больше всех. Мне нравилось придумывать различные способы для увеличения продаж, изучать рынок с его конкурентами и потребности покупателей. Мы любили собирать липу, забираясь на крышу нашего гаража, чтобы достать до цветков, с большим ведром, и рвали ее для чая.

В хорошую погоду мы ходили в поле за цветами. И это было не просто поле, а поле с болотом, множеством цветов, самым свежим воздухом в мире. Мы всегда брали бабушку, нашу собаку и других девочек. Однажды я нашла поляну красивых голубых цветочков, которую потом больше не видела. После прогулки на поле, дома было все уставлено цветами. Как-то дядя с тетей шли по полю не торопясь, а мы с сестрой попросились домой, и, когда они нам разрешили, я была самой счастливой, ведь я была свободна в своем полете и сама отвечала за свою жизнь.

Конечно, разница в возрасте между мной и девочками, с которыми я дружила, давала о себя знать, и иногда они меня очень обижали. Зачастую моя сестра была совсем не на моей стороне, и спасения я искала у других. Я училась защищаться, и той девочке, которая часто настраивала мою сестру против меня и много обзывалась, я стукнула поленом по голове. К счастью, ничего плохого, кроме ее слез и того, что меня поставили в угол, не случилось. Мама не могла поверить, что я на это способна, потому что она считала, что я отличаюсь от других детей любовью и добрым сердцем. С тех пор я больше не слышала оскорблений, меня стали уважать.

Я очень любила подходить к зеркалу и много раз повторять: «Я самая красивая девочка в мире». Папу это раздражало, а тетя Нина предложила даже отвести меня к психологу. Я себя очень любила, но родители каждый день говорили, что это неправильно. Моя сестра Катя, наоборот, была ходячим комплексом, и сколько я ей ни говорила, что она лучше всех, все было бесполезно. Она часто плакалась перед зеркалом на свое тело с формами модели, а я подходила плоская и говорила: «У меня все классно, я самая красивая». Также, совсем маленькая, я любила много фотографироваться и позировать, а сестра, наоборот, не любила. Меня называли очень фотогеничной, но, сейчас я понимаю, что секрет крылся лишь в любви к себе. Однако Катя обладала отличной памятью для легкой и успешной учебы.