Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
– Врубаюсь, – вздохнул я и поежился.
– Во, а ты говоришь – девчонка! Да разве ее можно сравнить, ну хоть с Таськой?
– А кстати, ты в курсе, что она пыталась натравить на твою сестру двух конченых психов? – не удержался я от ехидного вопроса.
– Да в курсе, – отмахнулся Иван. – Но передумала же, верно? Знаешь, если бы у меня такая житуха была, как у нее, я бы вообще давно в зверя превратился. А Иолка ничего, добрая. Она и за тебя переживает.
– Серьезно? – удивился я. – По-моему, она меня ненавидит.
Мне
– Да не, переживает, это точно. Говорит, нужно обязательно все рассказать твоим родителям, чтобы ты не загремел в больницу. А я ей говорю, что взрослые никогда в эту тему не въедут, точняк. Нечего и напрягаться. Слушай, я вот тут подумал: а если снять отдельную хату у каких-нибудь хануриков? Паспорт у меня есть.
– А деньги у тебя тоже есть? – спросил я.
– Ну, соображу чего-нибудь, не впервой.
Глава тринадцатая. Роковая встреча
Но тут я глянул на часы – и спина взмокла. Мать ушла за подарком два часа назад и, скорее всего, уже дома, организует мои поиски. Я попятился к двери.
– Слушай, Ванька, мне надо бежать, а то мои опять в полицию метнутся. Потом все обмозгуем. Тем более она ведь все слышала, наверняка свое мнение имеет. Давай с тобой завтра состыкуемся.
– Ладно, давай, – заторможенно произнес Разин. Я уже почти выскочил за дверь, когда он меня окликнул: – Эй, Алёха!
– Ну? – Я сунул голову обратно в сени.
– Ты во сколько сегодня спать ложишься?
– Твое какое дело? – изумился я.
– Ну, понимаешь… мне ведь надо до утра домой вернуться. А с Иолкой много чего нужно перетереть. Ты не затягивай с этим, ладно?
– Ну ты даешь! – восхитился я беспардонности друга. – Теперь будешь мне указывать, во сколько спать идти?
– Ну, сам понимаешь, такие дела, – вздохнул Иван. – Да, и это, ты таблетки свои пьешь еще?
– Приходится.
– Хорошо, – повеселел Разин. – То есть ничего не поделаешь. Я тебе завтра расскажу, о чем мы с ней толковали, ты не переживай.
– Да я и не переживаю, – ответил я, борясь с раздражением. И зачем Иван во все это лезет? Хотя, конечно, здорово, что именно он нашел Иолу, приютил ее, и я могу какое-то время не волноваться. Но теперь главное – как можно скорее добраться до дома.
Я мчался по тропинке, как лось, и через пять минут уже был почти в поселке. Оставалось только перейти раскисший, больше похожий на болото пустырь.
И тут появились они – вся чертова троица с Карловым во главе. Я даже не понял толком, откуда они взялись. Словно специально поджидали. А может, так и было: видели, как я вошел в лесок, и просчитали, что назад вернусь тем же путем.
Паша моментально заградил мне дорогу, двое его приспешников молча и профессионально заняли позиции
– Что, нашему мальчику не удалось наложить на себя ручки? – тихим жутковатым голосом произнес Карлов. – Ну так мы поможем, нам не трудно. Мы не любим тех, кто разносит нашу любимую школу и обижает дорогих учителей.
Двое по бокам радостно заржали. Но Паша даже не улыбнулся.
– Давно я хотел пообщаться с тобой вот так, без свидетелей, – еще тише произнес он. – Повезло мне сегодня, а?
Я молча прикидывал свои шансы. На самом деле их у меня не было вовсе. Но хотелось бы знать, как далеко они готовы зайти. Впрочем, наверняка они и сами об этом пока не догадываются. Если чересчур разойдутся, то в какой-то момент, возможно, поймут, что им остается только добить меня. Тогда уж лучше пусть это случится раньше, чтобы не пришлось долго мучиться. Поверить не могу, что я так спокойно рассуждаю о возможном окончании своей жизни.
Паша не спеша послал огромный кулак мне в голову. Я интуитивно отпрянул и успел перехватить его обеими руками. В следующий миг произошло нечто невероятное.
Тело Карлова порхнуло над моей головой, я едва успел пригнуться. А затем раздался дикий вой. Паша рухнул на своего приятеля, и оба распластались в грязи. Третий отскочил на пару шагов и смотрел на все такими же сумасшедшими глазами, как и я. Через пару мгновений Паша поднял голову и проскулил:
– Руку… пусти…
Только тут я понял, что все еще сжимаю ладонями его кулачище. Я разжал их, и рука под неестественным углом упала на траву. Карлов снова завыл. Его приятель стоял, опустив руки, и таращил глаза.
– Что стоишь, дубина? – сказал я ему. – Скорую вызывай.
Не уверен, что он меня понял: у меня зуб на зуб не попадал и губы были словно в заморозке. Но, кажется, полез за телефоном. А я решил, что мне больше незачем здесь оставаться. Кому надо – найдут, и очень скоро.
В квартире я все-таки оказался раньше матери. И сразу схватился за наконец возвращенный мне телефон.
Ванька ответил почти сразу.
– Ты где? – спросил я. Если он ушел из дедова дома, то по пути вполне мог видеть кое-что интересное.
– Все там же торчу, – сонным голосом отозвался мой друг. – А что случилось-то?
– Когда я возвращался, то на пустыре перед поселком встретил Пашу Карлова и компанию, – сказал я.
– Ну, и чего?
– Я его взгрел, – сказал я, словно со стороны вслушиваясь в собственные слова. – Кажется, сломал ему руку.
Ванька хмыкнул в трубку:
– И чего? Я бы тоже его взгрел. Давно парнюга нарывается…
И тут до него дошло. И он заорал так, что я едва не выронил трубку:
– Ты сломал Пашке руку?! А братва?! Что они делали?!