Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
Иногда так хотелось вскочить со стула и отшвырнуть учебники! Что, ну что я хочу доказать? И зачем? Я могу просто не видеть ее, забыть о ней навсегда. Но что-то удерживало меня. Невыносимо было думать, что Иола все равно будет наблюдать и смеяться надо мной.
Пришла с работы мама и немного испугалась, увидев меня за учебниками. Подошла, положила руку на мой лоб, спросила коротко:
– Не заболел? Вид у тебя какой-то квелый.
– Не заболел, – ответил я. – Ты иди, а то мне еще заниматься надо.
– А
– Уроков много задали. И вообще… не хочется.
Мать смотрела на меня в полной растерянности и явно размышляла, не позвонить ли врачу.
– Ладно, заканчивай уроки и отправляйся в постель, – со вздохом произнесла она. – На всякий случай. А я тебе чаю с медом принесу. Говорят, по городу очередной грипп бродит.
Пришлось мне, как младенцу, ложиться в постель в восемь вечера. Ох, лучше бы я этого не делал! Или постарался хотя бы не засыпать сразу, а в интернете поторчал, что ли.
Но я уснул сразу после чая и увидел комнату с желтыми занавесками. Что-то в ней изменилось. А, ясно, исчезла кроватка младшей девочки. Иола лежала в постели, до самого носа укрывшись одеялом. Обычно она сразу вскакивала, и я немного испугался ее неподвижности. Может, грипп и до нее добрался?
А потом заметил, что девочка в комнате не одна. Рядом с ее кроватью на стуле сгорбилась усталая женщина в домашнем халате. Однажды я видел ее в больнице и понял, что это мать Иолы. С тех пор она сильно изменилась и, по-моему, не в лучшую сторону.
У окна стоял мужчина, видимо, Иолин отец. Вид у него был… как бы сказать… сердитый и смущенный одновременно. Я сразу понял, что они с женой ссорятся: видел подобные лица у собственных родителей. Мне захотелось немедленно проснуться, но у меня ничего не получилось.
– Танюша, ты должна понять, – со вздохом произнес мужчина.
Я чуть не захихикал оттого, что он так по-детски называл свою жену. Но тут же заметил, как у Иолы задрожало лицо, и смеяться расхотелось. Кажется, происходило что-то очень плохое.
– Что тут понимать?! – шепотом спросила женщина. – Что я должна своего родного ребенка выкинуть из жизни, будто его и не было?! Да как ты можешь говорить мне это?
– Таня, об этом и речи не идет, – ровным, успокаивающим голосом продолжал мужчина. – Мы найдем хорошую больницу, об Иоланте будут отлично заботиться. Договоримся с медсестрами, чтобы они в ночную смену занимались с ней, и вообще… уделяли внимание.
– Но я сама могу уделять ей внимание, – возразила женщина. – Сейчас Юленька уже подросла, я не так выматываюсь за день. Могу вставать ночью и хотя бы пару часов общаться с Иолой.
– И как ты себе это представляешь? Ты вечером и так с ног валишься, что будет, если не станешь нормально спать по ночам?
Женщина тихо заплакала. Мужчина приблизился и положил руки ей на плечи.
– Но
– Что ты имеешь в виду? – спросила женщина. – По-моему, Юля тут вообще ни при чем.
– А ты забыла, что случилось прошлой ночью? Хорошо, мы прибежали на шум. Ты понимаешь, что могло произойти?
– Ну мы же перенесли ее кроватку к нам в комнату. Это просто несчастный случай… Иола не хотела ничего плохого.
– И сколько Юля будет спать в нашей комнате?! – рассердился мужчина. – Разве у нее не должно быть своей комнаты, как у других детей? А потом, давай говорить начистоту: это ты думаешь, что Иоланта ничего дурного не замышляла. Но ведь мы не можем заглянуть ей в голову. А вдруг ей хочется отыграться на сестренке за то, что та – здоровая, нормальная девочка?
– Перестань! – закричала женщина.
Я чуть не проснулся от этого вопля. Но, как говорится, чуть не считается; я продолжал спать и видел, как мужчина с несчастным видом пытается успокоить рыдающую жену.
– Ну ладно, Тань, это лишь предположения. Давай смотреть только на факты: Юле все чаще задают вопросы. И в садике, и во дворе. Спрашивают, правда ли, что у нее есть старшая сестра, которая почти все время спит и никогда не выходит на улицу? Скоро страшилки станут про нас сочинять. А что будет через пару лет? А когда она пойдет в школу?
– Но ведь во многих семьях есть дети-инвалиды! А братья и сестры учатся воспринимать их правильно.
– Да, инвалиды, но все-таки не такие, как Иола. Знаешь, я бы согласился на что угодно, на любой дефект…
– Алеша!
Уф, это мама, принесла мне градусник. Лицо у нее огорченное из-за того, что разбудила меня. Знала бы она, как я благодарен ей за это! Одно ужасно: скоро все равно придется уснуть и встретиться со взбешенной Иолой. Представить не могу, что с ней творится после того, что она услышала от собственных родителей!
Мама принесла мне еще и таблетки от простуды. Мне невероятно повезло: в эту ночь я Иолу больше не видел. Не видел и следующие несколько дней и ночей, потому что совсем разболелся, и вызванный врач прописал мне пить лекарство три раза в день. Собственно, я мог бы никогда больше не видеть Иолу. Но понимал, что с моей стороны это будет непростительной трусостью и малодушием. А может, все обошлось и родители Иолы успокоились?
Не обошлось. Я это сразу понял, когда заснул через неделю после того разговора. Я был готов к ненависти и ледяному молчанию. Но вышло по-другому, гораздо хуже. Едва я заснул, как Иола поднялась и села на кровати. Но не вскинула голову, как обычно, с сердитым отвращением, а продолжала смотреть на свои коленки. А потом вдруг горько заплакала.