Девочка, которую нельзя. Книга 1
Шрифт:
…Кроме того, что уже который год живу и учусь по чужим документам, а мой ныне покойный папуля до последнего рамсил в составе серьёзной ОПГ.
Чёрт. А что, если именно в этом всё дело? Гордеев меня просто случайно засветил, а дальше уже следаки сами сработали? Заставят теперь давать показания: вспоминать имена, фамилии, указывать знакомые лица на фотографиях… Они-то меня потом отпустят – я ведь толком ничегошеньки не знаю, но где гарантии, что бывшие отцовские «коллеги» не захотят перетереть? Уверенности, что тайна следствия надёжна как сейф у меня не было
Мысленно сосчитала до десяти, выдохнула… и всё-таки рванула дверь на себя.
И чуть не влетела в грузного дядьку в форме. Он недовольно нахмурился, я попятилась.
– А… А у вас здесь есть туалет? – первое, что пришло в голову.
Он крикнул кому-то в коридоре, и меня повели куда просила. Я тут же обрадовалась, что всё сложилось настолько удачно и приготовилась к бегству через окно… но оно оказалось зарешёченным. Поэтому, лишь обречённо глотнув водички из-под крана, я снова вернулась в кабинет.
Но речь неожиданно пошла не о том, что я себе напридумывала, а о Верке: чем занимается, где живёт, с кем дружит. Я понимала, что это всё неспроста и жутко боялась ляпнуть что-нибудь лишнее. И не то, чтобы Верке было что скрывать, но вдруг это всё связано с её комиссией по опеке? И так вот скажешь пару случайных слов, а человеку потом брата из интерната не отдадут!
– А что случилось-то? – всё-таки рискнула я.
Следователь откинулся на спинку стула.
– Подозреваемая утверждает, что вы можете помочь ей в… сотрудничестве со следствием.
– Подозреваемая? Кто, Верка? – вскочила я. – Да вы что, она не могла! У неё брат в интернате!
– Чего именно она не могла? – сощурился следак.
– Ничего! Вообще ничего не могла, она же уже третий год добивается опеки! Дышать боится, чтобы не сорвалось в очередной раз!
– Ну-у-у, – понятливо протянул он, – тогда вы просто обязаны помочь ей выбраться. Пройдёмте со мной…
По длинному затемнённому коридору мы пришли в другую, неожиданно тихую часть здания. Здесь пахло сыростью, и двери кабинетов были железными, как в тюремных камерах. Или как в том подвале, где я провела однажды ночь, боясь даже дышать от ужаса.
Чувствуя, как в груди больно растекается то самое застарелое отчаяние, поёжилась. А когда громыхнул замок и пронзительно взвизгнули заржавленные петли – мне захотелось то ли заорать, то ли сбежать, сверкая пятками.
– У вас десять минут, – сообщил мне провожатый, и дверь с грохотом захлопнулась. Теперь уже за моей спиной.
В махонькой комнатушке без окон меня ждала Верка с подбитым лицом. Я замерла в шоке, даже не решаясь кинуться к ней, потому что она смотрела на меня так… обозлённо!
– Что случилось, Вер?
– И это ты меня спрашиваешь? – взорвалась вдруг она. – Сама же подставила меня перед… – резко замолкла и, дернув на себя, зло зашептала: – Доигралась, Слав? Я тебя
– Да что случилось-то? – привыкнув к полумраку и разглядывая уже в деталях синяк на её лице, пролепетала я. – Вер, я клянусь, что ничего такого не делала!
– Ты, может, и не делала, а вот этот твой… лысый с пистолетом… Короче, так как ты у нас теперь типа неприкасаемая, Толик отыгрался на мне! Вчера я сказала ему, что буду продавать дом, и он, как ни в чём не бывало заявился, забрал товар. Вообще без всяких. Утром я приехала на работу, а он меня в подсобку завёл и говорит – давай ты устроишь мне неждачник со Славкой наедине, так, чтобы ни одна скотина не узнала, а я тебе денег на аренду ссужу и в документах повышенную зарплату укажу, специально для опеки.
– А ты? – сжалась я.
– Я? Ты дура совсем?! Я, в отличие от тебя, думать могу не только о себе! Сказала, что он может катиться ко всем чертям.
– …А он?
– А он заржал! Говорит, типа, пошутил я! Потом велел ехать на новую точку и по пути интернет-заказ на адрес завезти. Я без всякого взяла пакет и поехала. А на хате меня менты хлопнули.
– Незаконная торговля что ли?
– Ага. Незаконная… – зло усмехнулась она. – В заказе не оказалось вейпа! Только коробочка, набитая бумагой и два пакетика герыча, общим весом в пять граммов.
Я зажала рот рукой, попятилась, пока не упёрлась спиной в холодную стену.
– Мне теперь семёрка светит, Слав! Семёрка!
– Но… Подожди, ты ведь… Это же явно Толик тебя подставил! Ты сказала об этом следователю?!
– Я что, на дуру похожа?! Если я начну на Толика гнать, то он-то найдёт способ соскочить, а вот я… Ты просто представь, что он со мной потом сделает? Я же не могу, как ты – в пустоту сбежать, мне Семёна из интерната вытаскивать надо!
Я обессиленно сползла по стене на корточки.
– Нет, всё-таки бессмысленно скрывать, Вер! Надо говорить, как есть. Следователь же не дурак, и сам должен понимать, что раз наркоту нашли в заказе, то и шмонать надо в первую очередь Толика!
– Конечно он понимает! Или ты думаешь, если Толик наркотой промышляет, то менты не в курсе? Да всё они знают, поэтому и не трогали раньше. А в этот раз Толик решил отомстить, вот и всё! Разозлила его ты, а под раздачу попала я!
Надолго замолчали. Я была просто прибита. Уничтожена. Семь лет! Семь! А потом волчий билет наркоторговки на всю жизнь. А Семён так и вырастет в детдоме.
– Вер, прости… Я же вообще не думала, что так получится! Я не виновата! Я сама попала, мне же пушкой угрожали! Я же понятия не имела, что этот гад в дом за мной попёрся. Да я… Да если бы я знала, что так всё выйдет… – по щекам частыми каплями покатились слёзы. – Я бы вообще без слов дала пацанам, да и всё. Хоть втроём, хоть вдесятером – лишь бы не случилось всего вот этого… Но я же не знала, что так всё получится, Вер!
– Семь лет… – будто не слыша, в отчаянии повторяла она. – Семь…