Девочка-мечта
Шрифт:
А-а-а-а-а!!!
Спустился на парковку и сел в свою тачку. А там замер минут на десять, тупо уставившись в бетонную стену. Пару раз неимоверно хотелось шарахнуть ладонями по рулю, а еще вцепиться себе в волосы. Но сдержался. Она того не стоит.
А потом подумал. А может ну его? Сколько я там должен по неустойке Толмацкому, если раньше времени откажусь отрабатывать его в меня вложения?
Надо узнать.
Бабки у меня имеются. А нет, так есть где занять и что продать. Чай я больше не бедный родственник. В конце концов машину пожертвую во имя душевного спокойствия.
На том и успокоился. И сразу же притопил в сторону дома, где целенаправленно двинул в рабочий кабинет. Достал тот самый контракт, который когда-то подписывал за меня мой отец, по причине моего несовершеннолетия, и ужаснулся. В который раз за сегодняшний чертовый день.
Не могу я, оказывается, просто так уволиться. То бишь могу, но просто так, по собственному желанию, без видимых на то причин – нет. И точка!
И вот тогда-то я и приуныл. А потом достал телефон и набрал Громова, который ожидаемо не ответил. Дальше Аверина и снова та же песня. Ну и наконец-то Ветрова (хотя стоило начинать именно с него) и вот теперь длинные гудки сменились насмешливым голосом.
– Стасичка!
Придурок! И черт меня дернул однажды рассказать ему!!!
– Ромарио! – наигранно бодро потянул я.
– Чё надо тебе от меня, лошадь ломовая?
– Выстебал? Полегчало? – вздохнул я и снова начал рыскать в столе в поисках отравы. Нашел. Чиркнул зажигалкой. Затянулся. Выдохнул.
– Короче, Гордый, у тебя, у меня или клуб?
И я заржал в голос, ибо обожал этого раздолбая. Да что уж там говорить, я всю эту компанию очень ценил. Да, отбитые малость, но в остальном…не чета тем, с кем мне приходилось иметь дело в «Золотой лиге». Да и после тоже.
Ага. Вы не знали, но Седых и Ко поставили себе за цель извести меня и в институте. Видимо Димасик все за блонду свою расчудесную мстить мне пытался. Благо, учились мы на разных направлениях. Но особенно его бомбануло, когда я начал на тренировки в один с ним спортивный клуб ходить. Мне тогда бессрочный абонемент Сан Дмитрич подогнал на День рождения. Как отказаться? Я сначала не хотел мажорское место посещать, а потом сподобился. И не зря!
Видели бы физиономию Седых, когда к нему подъехал почти двухметровый Громов. И нет, не думайте, что я прятался за спины парней. Наоборот! Но эти глаза трусливого щенка, когда к тебе подваливает еще более крутое тело. Бесценно!
Но счастье мое длилось недолго. Сначала Громова сразил любовный недуг, а потом и Аверина. И вот уже мы с Ветровым коротаем вечера одни, конечно же, в компании пышногрудых блондинок. Я, потому что шизанутый. Ветров, потому что просто поддерживает меня. Друг!
– А женатики наши чего? – затягиваюсь я под завязку.
– Они к Громову на дачу свалили. Я не поехал. Ты трубку не взял, – пробухтел Ветров.
– Ну так поехали сейчас. Мне отвлечься надо, – заметался я по кабинету.
– Ты дурак? Я под градусом. А дача под Питером, – в полном ахере выдал Ромка.
– Пофиг. Собирайся. Я буду у тебя через двадцать минут.
И я на автопилоте покидал вещи в рюкзак, потом вновь спустился на парковку,
– Я на твоей сковородке в Питер не поеду, – заартачился Ветров и с сомнением посмотрел на мою Теслу.
– Я и сам на ней никуда не поеду, дражайший мой друг. Я ее у тебя оставлю. И билеты до Питера я уже купил. Давай, шевели колготками, такси уже заждалось.
– Надеюсь, бизнес? – поджал губы Ветров.
– Куда там! Частный самолет нам арендовал! – с пафосом отвел я мизинец в сторону.
– Я экономом не полечу, – насупился друг.
– Знаешь, что? – зарычал я.
– Что? – приподнял удивленно брови этот доморощенный аристократ.
– Иди ты в жопу!
– Ладно, уговорил, – заржал Ветров, а я только покачал головой.
Конечно, в Репино нас никто не ждал. И, конечно, мы с Ромкой на это плевать хотели с высокой горы. А потому уже через полчаса мы весело топили баню, жарили шашлыки, купались в бассейне и пели песни до утра. И только здесь я смог по-настоящему выдохнуть и поверить в то, что я смогу пережить все то дерьмо, что мне готовит будущее. Вот только никто не отменял допрос с пристрастием. Громов и Аверин уложили своих дам спать и вернулись к нам в беседку, а потом втроем, дружно на меня насели. Ну и я как бы особо и не сопротивлялся.
– Толмацкая вернулась из-за бугра, – выдохнул я обреченно, – папаша ее ко мне замом пристроил.
И после этих слов я ждал чего угодно, но только не следующих восторженных воплей Ветрова:
– Ну и зашибись же! Натяни ее как следует, дружище, а потом пинка под зад пропиши. И сразу легче на душе станет, Стасичка, отвечаю! – и этот придурок даже в ладоши захлопал, очевидно восхищаясь своей гениальностью.
– Ром, если там чувства, то это дерьмовый совет, – подал голос Ян.
– Какие на хер чувства? Пять лет прошло, – возмутился Ветров, и я тут же кивнул ему.
– Увольняйся, – задумчиво потянул Демид, и я хапнул стопку без закуски.
– Не могу, – прохрипел я, – там контракт скользкий.
– Ты ее до сих пор хочешь? – спросил Аверин.
– Если только придушить, – хмыкнул и мы все синхронно заржали.
– А если серьезно? – вновь переспросил Ян.
– Слушайте, пацаны, она красивая, спору нет, но я смотрю на нее и внутри один негатив. Ну, как объяснить? Это как змея, да? Вся такая «вау», завораживает, но ты знаешь, что она смертельно ядовитая, – попытался я коряво объяснить.
– Меня эта философия не спасла, – хмыкнул Аверин, и я пожал плечами.
– Сам, что думаешь? – протянул всем очередную стопку Громов.
– Игнор, – подбил я итог.
– Я согласен, – рассмеялся Ветров, – игнор – это отличный план. Бабы на него, как пчелы на мед летят. Что там? Даже Пушкин об этом писал – чем меньше женщину мы любим…
– Рома, заткнись, – взмолился Аверин.
– Просто, пацаны, – вздохнул я, – трахнуть – это плевое дело. Ради мести? Тогда надо самому признаться, что я не перегорел к ней, а это не так. Да и…давайте по-чесноку, ночью все кошки серы.