Девочка моего брата
Шрифт:
— Рома, мам? — остановился в дверях Марик.
— Да, ну его, этого Ромку, он противный, — шмыгнула я носом, присела на корточки и раскрыла объятия, — иди лучше маму обними, я так по тебе соскучилась…
Марик с разбегу наскочил на меня, и я, не удержавшись, шлепнулась на задницу.
— Малыш мой, мама тебя никому не отдаст, — сказала я вслух то, что крутилось в голове.
— А я тебя никому не отдам, — тонкие ручонки сжали мою шею так крепко, что слезы на глазах выступили.
— Тогда предлагаю поесть вкусняшных хлопьев и лечь спать. Как тебе идея?
— Дай пять, — подставляет свою ладошку
— Держи пять.
Стоило только закрыть глаза, в памяти вспыхнула яркой картинкой сегодняшняя стычка с Ильей.
Где-то глубоко в сердце я знала, что, приехав сюда, я не удержу под запретом старые чувства, и они рано или поздно вскроются, как наболевшие раны. Как бы мне ни хотелось оттянуть этот момент на подольше, увы, не получилось. У судьбы, видимо, на это были свои планы. Но и оставаться в большом городе мне было уже невмоготу. Тетя Лара всерьез занялась устройством моей личной жизни, причем, как и тетя Вера, меня об этом совершенно не спросив. И как же я была радо тому, что мне посчастливилось уехать от нее до того, как она начала сватать мне «женихов».
Ох, как же это все тяжело… Прошлое какой-то тревожной тяжестью давило на грудь, заставляя беспокойно ворочаться в постели.
Так, надо успокоиться. Завтра и без того очень тяжелый день. День английского языка в доме Марты и Романа.
Если бы не нужда в деньгах, ни за что бы не согласилась репетиторствовать Марту. Но родители девочки оказались очень настойчивыми — раз, и щедрыми — два. От их предложения я, не работая, не имела права отказаться. Тем более, в тот момент, когда Марику нужно было найти подходящий детский сад, да и развлекательные кружки тоже входили в наши планы.
Тяжело вздохнув, я поняла, что без дозы успокоительного мне вряд ли удастся заснуть. Откинув одеяло, села в кровати. Просунув ноги в домашние тапочки, стараясь громко не шаркать по полу подошвами, дабы не разбудить самого мелкого члена нашей семьи, направилась на кухню. И зачем, проходя мимо гостиной, вдруг решила посмотреть на темную улицу, освещенную лишь парой тусклых фонарей, я не знаю. Но я, как будто примагниченная, свернула в гостиную и, подойдя к окну, выглянула во двор.
Секунда, две, три… и я понимаю, что со мной что-то не так. Я с места не могу сдвинуться ни на миллиметр. Хотя внутренний инстинкт вопит: уйди, спрячься, закрой глаза, чтобы не видеть того, что прямо напротив дома, на обочине припаркована машина Ильи.
Прижимаю ладони ко рту, чтобы не вскрикнуть, когда вижу, что на несколько секунд в салоне загорается свет, и Илья, взглянув (в этот миг, мне показалось, что прямо на меня) на окна гостиной, открыл дверь и вышел на улицу. В руках у него был какой-то пакет. Уличного освещения хватило лишь на то, чтобы увидеть его усталое лицо и тревожный взгляд. Сердце от этой картины в груди заныло. И даже то, что он направлялся к нашей калитке, меня не так встревожило, как его усталый вид.
Калитка открылась, и стоило только Илье оказаться на дорожке, ведущей к дому, я сделала то, о чем, возможно, в ближайшем будущем могу пожалеть. Развернувшись на пятках, я метнулась к входной двери. Сердце, будто ополоумевшее, стучало где-то в районе горла. Даже пальцы на руках свело судорогой в тот момент, когда, щелкнув замками,
— Даня, — на выдохе срывается с губ Ильи мое имя и несколько секунд вибрирует в воздухе, — почему не спишь?
Он делает шаг ко мне, а я, как истукан, стою на месте и двинуться с места не могу, и ответить ему не могу. Язык совсем не хочет меня слушаться, и я просто молча продолжаю смотреть в черные омуты прошлого.
Нет! Нет!
Я быстро сморгнула пелену с глаз. Прошлое — это то, что никак не может плавно перетечь в будущее. Я не должна больше доверять этому человеку. Ведь по его действиям и словам можно четко понять — он винит меня в том, что случилось с Егором.
Но как бы я сейчас ни хотела разозлиться на него, как бы я себя ни заставляла… не смогла. Чувства к Илье вспыхнули во мне, будто проснувшейся вулкан. Закипели, ожили, с шипением выбираясь сквозь прорванные края надежно заштопанного прошлого.
Я смотрела на него уже не взглядом влюбленного подростка, а взглядом взрослой любящий женщины и отмечала, что его плечи стали немного шире, а рельефные мышцы его рук даже под свитером смотрелись угрожающе. Илья сейчас больше походил на кирпичную стену, нежели на парня, с несуразным пакетиком, который нелепо смотрелся в его руках.
— Что ты здесь делаешь? — хриплым от волнения голосом проговорила я, когда Илья сделал еще один шаг в мою сторону.
Его длинные ресницы дрогнули, и на лице появилась ироничная кривая ухмылка.
— Я тебе задавал сегодня тот же вопрос, Даня, — грудной голос Ильи прокатился по моей коже чувственным разрядом тока, заставляя подняться каждый волосок.
— Это мой дом. Я вернулась домой, Илья, разве я совершила что-то противозаконное?
Его слова и тон обижали меня, и я заставила себя разозлиться на него. Я должна теперь думать не только о себе, но еще и о Марике.
Я сжала ладони в кулак, впиваясь ногтями в мягкую ладонь, отрезвляя болью свою зависимость от этого человека.
— Я не знаю ответа на твой вопрос, Дань, — он протянул мне этот дурацкий пакет, — и вот. Здесь доказательства того, что у тебя ребенок от Егора. И у тебя теперь не получится скрыть мальчика от моих родителей. Егор в коме, и мать сходит с ума от переживаний. Я думаю, что наличие внука поможет ей выбраться из той ямы, в которую она себя загоняет.
— Я не думаю, что это правильно…
— Ты и так наделала кучу ошибок, — не дав договорить, перебил меня Илья. — Не лишай ребенка любящих бабушки и дедушки, пусть вы и не успели с Егором пожениться… Господи, Даня! — Илья больно схватил меня за руки и притянул к себе. — Почему ты так поступила? Почему уехала, не сообщив никому, что у тебя будет от Егора ребенок?!
В глазах Ильи горело пламя искреннего непонимания моего поступка. Да и как он мог это понять, когда меня саму ввели в глубочайшее заблуждение запугиванием?
Я попыталась скинуть его руки с себя. Слишком близко… он был слишком близко… горячее дыхание, в котором чувствовался запах сигарет вперемешку с ментолом, заполнило мои легкие, кажется, именно я первая сделала движение навстречу губам Ильи. Миг… один короткий миг, и мои губы накрыл рот Ильи.