Девочка Прасковья

Лимонов Анатолий Иванович

нас, четко просматривались черноватые крыши деревенских домов с кирпичными

трубами наверху. Их было порядка пятнадцати! Лес все же мешал нам полностью

лицезреть этот поселок…

— Ничего себе! —

выкрикнул я и взглянул на спутницу.

Она в ответ радостно

улыбнулась. Не сговариваясь, мы взялись за руки и немного поплясали по вершине

холма, так вот выражая свои чувства, нахлынувшие от увиденного. Сомнений не

было — внизу был поселок, похоже,

пункт лесозаготовителей, а значит, там были

живые, реальные люди, которых мы не видели уже целую неделю! Был наверняка и

телефон, и транспорт вездеходный имелся, а значит — нашим мытарствам пришел

конец! Порой попутный ветер приносил оттуда лай собаки, какое-то металлическое

лязганье, похожее на движение траков тяжелого бульдозера или экскаватора.

Наверняка там кипела жизнь и даже, возможно, имелась и дорога к городу.

Костер наш почти потух,

но мы не стали больше его оживлять. Зачем нам теперь вертолет? Люди рядом, и

они сделают все, чтобы вернуть нас домой к своим близким. Опять же не

сговариваясь, мы заспешили на правую сторону холмовой гряды. В левой руке Пашки

был красивый букетик горных цветов, а правой она крепко сжимала мою ладонь.

Хоть сердце у меня радостно колотилось от предвкушения скорого конца

путешествия, все же я более остро чувствовал тупую боль, точно от занозы, засевшей в душе. Это была боль от осознания того, что, чем быстрее мы выйдем к

людям, тем скорее и расстанемся друг с другом. А я все чаще и чаще стал ловить

себя на мысли, что мне очень не хочется этого делать…

Путь до поселка, который

мы планировали преодолеть за час-полтора, на самом деле оказался куда более

длинным. Почти вдвое! Ходить по лесным дорожкам — это занятие не из легких.

Пока мы преодолевали древесные завалы, обходили колкие заросли, озерца да

болотца, времечко и ушло. К тому же под конец пути набрели на малинник. Там, уставшие, малость подкрепились. И в завершение всего чуть отклонились от

маршрута и вышли к поселку с его другого конца. И то еще хорошо, что нас

поправили собаки, брехавшие где-то среди домов, а то бы мы могли забрести и

гораздо дальше от намеченной цели. Раздвинув поросль соснового молодняка, мы

оказались перед крайним домом. Обычная деревенская изба, собранная из

почерневшего от времени кругляка, с маленькими мутными окошками, с обилием

надворных построек и обязательной банькой. Но двор оказался густо заросшим

бурьяном. Людей нигде не было видно, домашних животных тоже не встретили. Лишь

в отдалении вяло тявкала собака. Мы взошли на крылечко. Дверь дома была на

замке. Через давно не возделываемый огород

прошли к следующей усадьбе. Та же

картина! Тут двери вообще были заколочены досками. Не оказалось жильцов и в

трех других домах. Наконец мы вышли на главную улицу поселка. Впереди виднелось

несколько бараков, магазинчик с покосившейся вывеской, конторка, здание клуба и

далее шли еще дома, до самого леса. В целом, это было совсем небольшое селение: домов так двадцать, не считая хозпостроек и пилорамы.

Двинулись к центру на

небольшую пыльную площадку, окруженную могучими кедрами, под которыми стояли

серые скамьи-диванчики для отдыха в тенечке… За деревянным забором правления

виднелась голубая кабина грузовика с железной будкой. Людей по-прежнему нигде

не было, и какое-то странное волнение стало одолевать нас. Но ничего, думал я, все люди сейчас еще на работе в лесу, детвора — если такая тут имеется —находится в летних лагерях и в городе у родственников отдыхает. Небось, остались одни старики, которые дрыхнут себе в уютных избенках, оседлав русские

печи. Дверь в магазинчик была открыта настежь. Ветер лениво перекатывал по

площадке пустую пивную жестянку и грязный пакет из-под кефира.

— Пойдем в контору! —

предложил я. — Там обязательно должен быть кто-нибудь: дежурный или сторож! И

телефон у них имеется. Позвоним своим да и будем тут в парке дожидаться

спасателей.

Однако едва мы

приблизились к центру, как откуда-то из-за магазина внезапно вылетела огромная

свирепая собака. Увидев нас, ощетинилась и разразилась звонкой псиной бранью.

Потом смело кинулась вперед, поднимая пыль могучими лапами. Пашка ойкнула и

спряталась за меня, а я машинально замахнулся бутылкой. Пес в одиночку атаковать

не решился и остановился в некотором отдалении, яростно гавкая и призывая

подмогу.

— Пшел прочь! — крикнул

я и снова махнул рукой.

Но собака только еще

больше разозлилась. На помощь к ней с разных сторон спешили еще пять-шесть

разнокалиберных и разномастных лаек. Холодок страха невольно пробежал по моей

спине. Я огляделся. Деваться-то нам было некуда! До открытых дверей магазина

добежать не успеем; взобраться на кедры невозможно: очень гладкие стволы с

мелкими сучьями; до ближайших домов метров пятьдесят-шестьдесят… А свирепая

свора уже грозно надвигалась на нас, с каждой секундою становясь все опаснее и

опаснее. Глаза собак горели, шерсть встала дыбом, из огромных клыкастых пастей

летела слюна… Подняв дикий лай и рев, псины подошли совсем близко и стали нас