Девочка с лейкой
Шрифт:
– Идите, – сказала девочка, – мы вас не задерживаем.
Мощин, конечно, хотел покончить с безобразием, которое обрушилось на Великий Гусляр, он хотел видеть себя и близких красивыми и здоровыми, но его возмущало то, что за спасение города взялись недоросли, двоечники, детишки.
– Пожалейте самолюбие Леонида Борисовича, – попросил детей Минц. – Он нервничает и не понимает, что бормочет. Он же не знает, чем все это грозит...
– А чем? – быстро спросил Мощин.
– Гибелью всему
– И можно все вернуть взад? – спросил глава города.
– Можно, но не сразу, – ответил злой мальчик Руслан – видно, главарь этой банды несовершеннолетних химиков.
– Мне надо посоветоваться, – сказал Мощин.
– С кем? – удивился Лев Христофорович.
– С товарищами, – строго ответил глава города, потому что не знал, с кем бы ему посоветоваться. Но знал, что советоваться необходимо, это как бы административный ритуал.
– Пускай идет, – безнадежно сказала девочка.
Она так показала на дверь, что на Мощина, который направился к этой двери, снизошло прозрение.
«Что я делаю? – подумал он. – Я иду к смерти и толкаю к ней мою семью. Я уже стал уродом... и чего я боюсь? Кого я презираю?»
Мощин обернулся к детям, что смотрели внимательно ему вслед, и тихо произнес:
– Простите меня, дети. Давайте спасать наш город вместе. К сожалению, я истратил доллары...
– О деньгах ни слова, – сказал Минц. – Нам все известно. Перейдем к делу.
– Нам нужны ваши гарантии, – сказал Руслан. – Во-первых, прибавить зарплату учителям нашей школы.
– И заплатить ее наконец, – добавила девочка.
– Во-вторых, отремонтировать в школе крышу.
– Сделаю, – сказал Мощин.
– И главное – больше никогда не вступать в сделки с грязными типами.
– Но он же из Москвы приехал! – сказал Мощин.
– В Москве тоже в отдельных случаях иногда встречаются не очень хорошие люди, – заметил Минц.
– Забудьте об этой соли, – сказала девочка, – что бы вам ни предлагали.
– Клянусь! – воскликнул Мощин. – Клянусь здоровьем моего внука!
Потом он понизил голос и спросил:
– А копыта мне вы исправите?
– Пока копыта появились на ногах сорока двух процентов жителей нашего города, – сказал Минц.
– А я и не заметил!
– Вы вообще не очень наблюдательный, – сказал Минц. – Так поклянитесь!
В комнату снаружи ворвался глухой шум.
– Что это? – спросил Мощин.
Руслан ответил:
– Как я и предполагал, под землю ушел памятник землепроходцам.
– Да вы с ума сошли! – закричал Мощин. – Вы забыли, что ли, что это – гордость нашего города!
– Спешите, клянитесь, – сказал Руслан. – Иначе с каждой минутой положение будет
– Клянусь! – сказал Мощин. – Клянусь, клянусь, клянусь!!!
Руслан стал раздавать детям опрыскиватели, сделанные из садовых леек. Досталось по лейке и Мощину с Минцем.
– Пошли по улицам, – сказал Руслан. – Чтобы ни одного квадратного метра без обработки не осталось! Экономьте дезинтегратор!
Лейка была тяжелой. Мощин наклонялся, неся ее. Детям тоже было нелегко, но они не жаловались.
– Как же они все это изобрели? – спросил Мощин у Минца.
– Химическую формулу мы определили вместе, – сказал Минц. – Практическую сторону дела осуществляли кружковцы.
– Может, мне на ноги попрыскать? – спросил Мощин.
– Все в свое время, – ответил Минц. – Выздоровеем.
– И у вас тоже? – Мощин показал дрогнувшим указательным пальцем на сапоги Минца.
– Нет, – ответил тот. – Я вовремя спохватился.
Когда все дети и взрослые вышли на улицу, мальчик Руслан указал, кому в какую сторону идти. Мощину достался фабричный район в слободе, а Минцу – набережная. Так их развела судьба.
Мощин пошел к фабричному району, прыская по дороге из лейки на черную мостовую, но на четверти дороги остановился. Тревога за судьбу семьи взяла свое. «Тут этих юных химиков, – подумал он, – больше чем достаточно. Они весь город погубят. А меня ждет семья».
Обхватив лейку руками, Мощин засеменил к родному дому.
Когда он, скользя и спотыкаясь по пустынным улицам, добежал до родного подъезда, там, за дверью, его поджидала отвратительная девчонка, дочь невоспитанной матери.
– Мы так и знали, – сказала она, – что вы не станете заботиться о городе, а побежите в свою нору.
Рассерженный Мощин замахнулся лейкой, но девочка каким-то китайским приемом положила его в грязь. А сама передала лейку Мощина его внуку, который и поспешил за девочкой спасать население.
Как оплеванный, Мощин побрел к себе и стал ругать жену, что недосмотрела за внуком, а теперь он может погибнуть.
Потом он принялся затыкать все дырки и щели, чтобы не проникли водопроводные змеи.
Тут он устал, и его сморил сон.
Леонид Борисович проснулся на следующее утро.
Светило зимнее скупое солнце и рассыпалось искорками по снежному покрову, который за ночь очистил городские пейзажи.
По улице бегали лыжники и мальчики с санками.
Мощин потряс головой, как бы отгоняя дурной сон.
Заглянула жена и спросила, будет ли он завтракать.
Мощин был зверски голоден.
Кушая яичницу с салом, он спросил жену:
– Римма, как наш Герасик?