Девочка с перчиками

Вильмонт Екатерина Николаевна

Она взглянула на него и, кажется, все поняла.

— Простите. Вы правы.

Он вздохнул с облегчением.

— Тимофей, а может быть, вы сейчас мне все скажете… и я поеду домой?

— Янина…

— Просто Яна.

— Хорошо, Яна, все не так однозначно и на ходу не хотелось бы…

— Ладно, как вы считаете нужным.

Она замолчала, глядя в окно. А он искоса смотрел на нее. В ней было что-то тревожное, ломкое. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали перчатки и тоже казались ломкими. И длинная тонкая шея… Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел

эту женщину. У него была отличная память на лица, но он не мог вспомнить. Видимо, показалось. Она ему не нравилась, он любил совсем других женщин, красивых, сильных, полных жизни. Кстати, и Олег тоже любил не таких… Ах, скорее бы разделаться с этой историей!

Он привез ее в маленький скромный ресторанчик. Помог снять жакетку и заметил, что молния на спине застегнута не до конца и вдруг это страшно его взволновало. Немедленно захотелось прижаться губами к этому обнаженному кусочку кожи. Бред! Он стряхнул с себя мгновенное наваждение, повесил жакет на вешалку, снял куртку. Они сели в дальнем углу. Им сразу принесли меню.

— Яна, по-моему, вам надо подкрепиться, может быть, выпить слегка?

— Ничего, кроме кофе, я ведь за рулем.

— Но поесть надо.

— Тимофей, ради бога!

— Успокойтесь, Яна. Я здорово проголодался, думаю, и вам надо что-то съесть, возражения не принимаются. Здесь хорошо кормят. Вы, часом, не вегетарианка?

— Нет, — слабо улыбнулась она. — Я люблю мясо.

— Прекрасно, я быстро все закажу.

— Ну ладно, тогда я пойду помою руки…

Она ушла. Он подозвал официантку и быстро сделал заказ, предупредив девушку, чтобы не появлялась раньше, чем через полчаса. Та понимающе улыбнулась. Решила, что предстоит любовное объяснение, сразу сообразил Тимофей. Он надеялся покончить со всем за полчаса и потом спокойно поесть, но тут увидел, что в зал вернулась Яна. Она распустила волосы и тут он сразу узнал ее. Это была та самая девушка с собакой, у которой из-под джинсов выпали забытые колготки. Только тогда она улыбалась задорно и бесшабашно, а сейчас смущенно и неуверенно.

— Вашу собаку зовут Тимкой? — огорошил он ее вопросом.

– Что? — изумилась она.

— Он мой тезка?

— У меня нет собаки… Так звали собаку моей подруги, но с чего вы взяли?

— Мы уже виделись однажды…

— Постойте, я вспомнила… Вы мне крикнули, что я сейчас упаду? — она вдруг улыбнулась той, прежней улыбкой. — Понимаете, подруга уехала, попросила пожить у нее, приглядеть за собакой. Тимка разбудил меня ни свет, ни заря, я еще сонная натянула джинсы и сунула босые ноги в теплые сапожки… Вы, наверное, очень меня осудили?

— Нисколько! Но моя жена вас осудила!

— Ас вашей женой такого не случалось? — В ее чудных серых глазах плескалась ирония.

— Ну, по крайней мере, я этого не замечал, а там кто ее знает…

Ему вдруг стало легко.

— Ну что ж, Яночка, приступим.

— Да, пожалуйста!

— Так вот. Какое-то время назад Олег, который был не только моим дядей, но и близким другом, вдруг срочно вызвал меня к себе, в Швейцарию, он последние годы много болел и жил в Швейцарии, у него были проблемы

с сердцем, он перенес две операции… Но дело не в этом. Я прилетел к нему в некотором недоумении. С ним там была моя мать, он этого хотел, но со мной говорил с глазу на глаз… И признался мне, что по-настоящему любил в жизни только одну… девочку, которую…

— Я поняла, не надо формулировать.

Он взглянул на нее с благодарностью.

— Хорошо. Короче говоря, — Тимофей открыл кейс и вытащил оттуда папку с бумагами и довольно большую кожаную коробку.

— Я ничего не возьму, — сразу сказала она.

— Подождите, Яна! Здесь, — он показал на коробку, — подарки к дням вашего рождения за все эти годы. А здесь… документы на дом для… девочки с перчиками.

Она вдруг сделалась белой как простыня.

Он вытащил из папки фотографии домика, где на всех окнах стояли горшки с цветными перчиками.

— Вот, взгляните! Олег случайно набрел на этот домик, там в саду тоже высажены эти перчики и на окнах, как видите, он купил дом для вас и перебрался туда…

— И там умер?

Тимофей замялся. Он как-то не подумал об этом.

— Да, — все-таки произнес он.

У нее дрожали губы.

— Какая идиллическая картинка… — проговорила Яна, глядя на снимки. — А сейчас там кто-нибудь живет?

— Нет. Яна, вы можете сдавать этот дом, это очень неплохие деньги. Если, конечно, вы не захотите сами там жить.

— Нет, я уже пыталась жить за границей, ничего не получилось… У меня вообще… как-то! не очень получается… Простите, вам это все ни к чему. Что требуется от меня?

— От вас требуется принять эти дары и — только. Дом оформлен на мое имя. И в тот момент, когда вы согласитесь его принять, мы все официально оформим на вас, все учтено и предусмотрено.

Она подняла на него глаза, взглянула с большим интересом.

— Почему вы так на меня смотрите? — вдруг смутился он.

— Дом оформлен на вас? Тогда зачем вы меня искали? Я бы до скончания века об этом не узнала.

— Простите, Яна, но я честный человек…

— Я знаю, вы женаты. И ваша жена не возражала?

— Разумеется, нет, — поспешил ответить Тимофей. — А вы не хотите взглянуть на это… — он указал на коробку с подарками.

Она открыла коробку.

— Смешно, — сказала она.

— Что тут смешного?

— Он покупал подарки… Зачем? Складывал их в коробку, как индульгенции? А ваша жена видела эти вещи?

— Далась вам моя жена!

— Так видела или нет?

— Да! — соврал он. — Видела.

— И не сказала: Тима, отдай это лучше мне?

— Да боже избави!

— Господи, неужели бывают еще такие благородные и порядочные люди? Я вас поздравляю! И себя заодно. Вот привел Господь встретить… Но, знаете, вы лучше все-таки отдайте это все вашей жене. Хоть кому-то пригодится, я не ношу драгоценностей.

— Моя жена тут вообще не при чем! — разозлился вдруг Тимофей. — Мне поручено близким для меня человеком отдать это вам. А вы вольны подарить это или продать, меня это не касается. Я вас доставлю со всем этим домой, а дальше как хотите!