Девочка, ты чья?
Шрифт:
Она выжидательно смотрела на монаха.
– Выпейте, так будет лучше, – настойчиво продолжил брат Мейнард. – Вам пришлось проделать неблизкий путь, да еще в такую ужасную погоду…
– Черт побери! – взорвалась Джей. – Вы скажете наконец правду о моем брате?!
Ей не следовало поминать черта в присутствии монаха, однако сдерживать горячий темперамент было слишком трудно.
– Ваш брат серьезно болен, – медленно, словно нехотя, отозвался брат Мейнард, ничем не выдав своего недовольства гневной вспышкой Джей. – Сейчас он в больнице,
Оглушенная этими словами, Джей безмолвно смотрела на монаха. К глазам ее подступали жгучие слезы. Патрик в изоляции? Химиотерапия? Как может Мейнард так спокойно произносить эти слова? Почему Патрика держат в Брюсселе? Почему его не отправили в Штаты? Происходящее казалось Джей бредом, ночным кошмаром.
Все еще не вполне осознав смысл слов монаха, она машинально оглядела комнату. Ее взгляд то и дело натыкался на семейные фотографии, большая часть которых запечатлела Патрика в разные периоды его жизни. Он был любимцем в семье. Его обожали и мать, и сестра.
Взгляд Джей остановился на снимке, где Патрик, выпускник школы, радостно и широко улыбался в камеру. Рыжие волосы и веснушки он унаследовал, как объясняла Нона, от ирландских предков по линии отца, а выразительные темные глаза и высокие скулы – от бабушки, происходившей из индейского племени сиу.
Глядя на обворожительную улыбку Патрика, Джей почувствовала, как взор застилают слезы.
Порывшись в заднем кармане брюк, брат Мейнард достал безукоризненно свежий носовой платок и протянул его девушке.
Она благодарно кивнула и приложила платок к глазам, запятнав его разводами черной туши.
– Ваш брат попал в брюссельскую больницу с приступом аппендицита, – мягко объяснил монах. – А до этого он в течение нескольких месяцев не мог справиться с острой респираторной вирусной инфекцией. По крайней мере так полагали врачи вначале.
Джей чуть не застонала. Нервно скомкав мокрый платок, она стиснула его в кулаке.
– После операции, – продолжал монах, – у Патрика поднялась температура, появились проблемы с дыханием. Врачи заподозрили, что это бронхит или пневмония. Однако результаты анализа крови показали крайне малое количество эритроцитов. Напротив, количество лейкоцитоз превышало норму вдвое. Кроме того, было обнаружено слишком много гематобластов. Это означает одно: острая миелоидная лейкемия.
Джей охватила бессильная ярость. Ей нестерпимо захотелось закричать, сбросить со стола статуэтку Девы Марии… Но она лишь спросила монаха:
– Он умрет?
Брат Мейнард отвернулся и подошел к окну, почти занесенному снегом.
– Возможно, – тихо ответил он. – Однако современная медицина способна творить чудеса и с Божьей помощью…
– Не надо общих фраз, – резко прервала его Джей. – Патрику нужна пересадка костного мозга. Я думала об этом всю дорогу из Бостона, и эта мысль помогла мне сохранить самообладание. Ему поможет пересадка костного мозга?
– Да,
– Если? – взвилась Джей. – Разве я не могу быть донором для своего родного брата? Господи, да я готова отдать Патрику не только костный мозг, но все, что ему потребуется!
Брат Мейнард молча стоял у окна в своей неуместной яркой рубашке.
– Значит, поэтому мать хотела видеть меня? – догадалась Джей. – Чтобы спросить, согласна ли я стать донором для Патрика? Разумеется, согласна! Если нужно, я готова немедленно отправиться в Бельгию. Только скажите, что я должна сделать, и…
– Все не так просто, – вздохнул монах. – Донором может стать далеко не каждый, и дело тут не ограничивается группой крови. Должны совпадать множество биологических показателей.
Встав с кресла, Джей подошла к монаху.
– Для этого и существуют кровные родственники, – твердо заявила она. – Один брат может дать другому свою почку, верно?
Тонкие губы монаха дрогнули. Его лицо выражало полную безнадежность.
– Даже кровный родственник лишь в одном случае из четырех подходит на роль донора.
Джей тяжело вздохнула. Что и говорить, перспективы не внушали больших надежд, но все же один шанс из четырех у нее есть!
– Как проверить, могу ли я стать донором для Патрика? Можно сделать это здесь или мне придется вернуться в Бостон?
– Джей, проверять вас не нужно, потому что вы не можете стать донором для Патрика.
– Почему? – Она в недоумении уставилась на монаха. – Вы же сами сказали, что у кровного родственника есть один шанс из четырех.
– Джей, Патрик вам не брат. – Брат Мейнард успокаивающе коснулся руки девушки.
– Что?! – Она отдернула руку, начиная смутно подозревать монаха в помешательстве. – Что вы такое говорите? Как это Патрик мне не брат?
– Вам с детства внушали мысль о том, что Патрик ваш брат, но на самом деле это не так.
Джей потеряла дар речи. Второй раз за один день брат Мейнард привел ее в состояние шока.
Не в силах осознать весь смысл слов монаха, Джей машинально повернулась к пианино, на котором рядом стояли два фотографических портрета – ее и Патрика. В эту минуту она вспомнила, как в детстве и юношестве все говорили, что она и Патрик, сестра и брат, совсем не похожи друг на друга.
У Патрика были вьющиеся темно-рыжие волосы, у Джей – прямые и светлые. У него были темные, почти черные глаза. У нее – небесно-голубые. Она была высокого роста, Патрик – чуть ниже ее. Джей отличалась плохой координацией и некоторой неуклюжестью. Патрик был мускулистым и спортивным.
Действительно, между ней и Патриком не было внешнего сходства, но внутреннее проявлялось во многих других отношениях. Хорошо знавшие брата и сестру никогда не подвергали сомнению их кровное родство. Джей и Патрик думали и действовали почти одинаково. У них была похожая манера речи, они смеялись и плакали над одними и теми же вещами.