Девочка, ты чья?
Шрифт:
“Да они оба думают не головой, а тем, что болтается у них между ног!” – с отвращением подумал Лабони.
– Коуди, дай-ка мне твой нож. Он, пожалуй, побольше моего.
– Нет! – завопила Джуди, глотая кровь. – Нет! Не надо!
Лабони протянул руку, и Коуди вложил в нее свой большой нож морской пехоты, длиной больше семи дюймов.
– Джуди, – вдруг мягко проговорил Лабони. – Я задал тебе вопрос, и ты должна на него ответить, если хочешь сохранить в целости и сохранности нос и уши. Если не станешь говорить правду, я
Опустив голову, Джуди слабо всхлипывала.
– Коуди, – вздохнул Лабони, – придержи-ка ее.
Тот положил свои громадные руки на плечи женщине, и Лабони резко схватил ее за волосы, заставив смотреть ему в глаза. Потом приставил острое лезвие к тому месту, где нижняя челюсть соединялась с ушной раковиной, и с хирургической точностью нажал, чтобы выступила кровь.
– Предупреждаю тебя, Джуди, это очень, очень больно.
– Я… у меня… у меня был список, – заикаясь и глотая кровь, пробормотала Джуди, тщетно стараясь отодвинуться от лезвия ножа.
– Что за список? – спросил Лабони, нажимая на лезвие ровно с тем усилием, чтобы выступившая кровь потекла струйкой по шее измученной женщины.
– Нет! Не надо! – взмолилась та. – У моей матери был список девушек, приезжавших в клинику Хансингера рожать детей. Небольшой список – всего пять имен!
– Зачем твоя мать хранила у себя этот список? Разве она не знала, что доктору Хансингеру это не понравится?
– Клянусь, я понятия не имею, зачем он был ей нужен.
– Она уже пускала его в дело?
– Нет, никогда!
– Почему? Боялась, как бы с ней не случилось того же, что с Лютером?
– Да, – выдохнула едва живая от страха Джуди. – Уберите нож, прошу вас… Заберите все деньги, только не убивайте меня…
– Надо быть полной идиоткой, чтобы не оставить себе копию списка. Правда, Джуди? Где копия?
Лабони передвинул лезвие ножа к краю глаза.
– У тебя черные как ночь глаза…
Джуди боялась шевельнуться, потому что кончик лезвия замер в дюйме от радужной оболочки глаза.
– В отделении для перчаток, – прошептала она.
– Спасибо. – Лабони открыл отделение для перчаток и вынул оттуда дешевый розовый конверт.
– Это и есть копия? – спросил он у Джуди.
– Да.
Он открыл конверт, развернул лист бумаги, прочел содержание и нахмурился:
– Пять имен. Это все?
– Все! Клянусь могилой моей матери…
– Клянись своими глазами, – прошипел Лабони, наклоняясь к ней.
– Клянусь… клянусь своими глазами! – закричала она.
– Что ты знаешь об этих женщинах?
– Ничего! Я даже не знаю, живы они или нет!
Джуди снова заплакала.
– Это вся информация, которую ты продала тем людям? И они купили ее за сорок тысяч долларов? Какой-то крошечный список из пяти имен за сорок тысяч?
– Да, они богаты, для них эти сорок тысяч ничего не значат…
– Что же ты не запросила больше? – усмехнулся
– Да, бежать… Я не собиралась никому вредить, только хотела уехать…
– Почему? Тебе не нравится ваш городок? Тебе здесь плохо жилось? Или у тебя плохие воспоминания о нем? Или ты вспомнила Лютера и испугалась?
Джуди молчала, тяжело дыша.
– Но ведь ты не делала ничего такого, что делал Лютер, – почти успокаивающе сказал Лабони. – Кстати, знаешь, что сделал этот Лютер?
Она промолчала, но по ее глазам Лабони понял, что знала.
– Он пытался шантажировать доктора, – печально покачал головой Лабони. – Но ведь ты этого не стала бы делать, правда?
– Н-н-не с-с-стала бы…
– Этот Лютер слишком много видел и знал, – продолжал Лабони, медленно водя лезвием ножа по ее шее от уха до уха. – Ты не рассказала этим чужакам о том, что видел и знал Лютер? Даже за деньги? Ты не говорила им об этом, Джуди?
– Нет…
– А как насчет Холлиза? Ты хотела помочь ему? Кстати, где он теперь?
– Вы… вы же сами с ним что-то сделали, – пролепетала Джуди. – Но я никому не расскажу об этом, честное слово!
– Это хорошо, – ласково протянул Лабони.
– Послушайте, можете забрать все деньги, можете трахать меня все вместе и по очереди, можете делать со мной все что захотите… только не убивайте!
Лабони пристально смотрел ей в глаза. Потом на его губах мелькнула тень улыбки, и он… перерезал ей горло от уха до уха.
– Господи! – вскричал шокированный Коуди. – Зачем ты убил ее прямо в машине? Я думал, мы позабавимся с ней, а ты…
– Она слишком много знала, – скривил губы Лабони, вытирая кровь с руки чистым носовым платком. – И не стала бы держать язык за зубами.
– Господи, сколько крови! – ахнул Коуди.
– Надо избавиться от трупа, – деловито заметил Лабони. – Пусть Бобби поможет тебе. От машины тоже избавьтесь. Ты сам знаешь, что делать. Мне нужно умыться.
Выйдя из машины, Лабони подошел к воде и тщательно вымыл руки. Его рубашка была испачкана кровью, поэтому он снял ее и, оставшись в белой футболке, порвал окровавленную рубашку на тонкие длинные полоски и долго смотрел, как вода уносила их.
Затем он вернулся к своим помощникам.
Коуди и Бобби уже вытащили труп Джуди из машины и волокли за ноги к воде. Бобби мрачно молчал, Коуди тоже выглядел неважно.
– А что будем делать с этим адвокатом и его бабой? – спросил Коуди. – Поедем вслед за ними? Или что?
– Всему свое время, – уклончиво ответил Лабони, вернул Коуди нож и кивнул в сторону трупа: – Вспори ей живот, чтобы она сразу пошла на дно. Хорошо бы еще напихать туда камней, чтобы никогда не всплыла.
Коуди послушно выполнил его указания. Присутствовавший при этом Бобби заметно побледнел и старался не смотреть в сторону изувеченного тела женщины.