Девочка-уникум
Шрифт:
2
Под проливным дождём рушились с таким трудом возведённые замки, города и скульптуры: доблестный рыцарь вначале потерял своё копьё, а так как защищаться стало нечем, быстро потерял и голову. Девочка на мокром шаре, конечно же, не удержалась и полетела с него вверх тормашками, переломав себе и ноги, и руки. Готовящийся к прыжку лев замаскировался так, что о нём напоминал лишь небольшой песчаный
Неожиданно протянувшаяся до самой земли молния ослепила, а следом треснул гром такой силы, будто раскололось надвое небо.
Оглушённый и ослеплённый, Витька выронил газету и волчком закружился на месте. А когда сияющее пятно перед глазами померкло, увидел Люську, лежавшую на песке. С отрешённым лицом она выглядела непривычно строгой и недоступной, какими бывают… покойники.
У Витьки мигом подкосились ноги, он рухнул на землю и на четвереньках пополз к распростёртому телу, поскуливая, точно потерявшийся щенок. От искусственного дыхания, которое он тут же начал делать, не было никакого толка: то ли в спешке он проделывал что-то не так, то ли ничего не получалось по причине сильной наэлектризованности Люськи молнией.
Тогда ему в голову своевременно пришла удачная мысль воспользоваться народным методом, которым как-то поделилась бабушка: когда однажды в молодости её с подругами застала в поле гроза, им пришлось в срочном порядке одну девушку засыпать землёй, что ту и спасло.
Витька, не раздумывая, разорил скульптуру Бабаси и песком засыпал Люську, оставив снаружи лицо, чтобы не задохнулась, когда придёт в себя. А сам сел возле неё, вытянув ноги, и с нетерпением стал поджидать, когда из Люськи выйдет ток. Через несколько минут, а может, и часов (Витька точно сказать не мог, потому что от такого горя у него случился временной провал в памяти), Люськино землистого цвета лицо стало наливаться живительными соками, приобретая прямо на глазах цветущий розовый вид.
Витька облегчённо вздохнул и оглянулся по сторонам с таким выражением на лице, будто только что вернулся с далёкой планеты.
Омытое дождём небо было нежного василькового цвета. Посвежевшее солнце сияло лучами так ярко, что на него больно было взглянуть. В многочисленных блестящих лужах купались шустрые воробьи, чирикая в своё удовольствие.
Вдруг отчаянный женский крик разорвал тишину:
– Девочку молнией убило!
И сразу вокруг всё пришло в движение, внеся в спокойную размеренную жизнь нервозность.
У дежурившей на всякий непредвиденный случай машины «Скорой помощи» распахнулись задние двери, и оттуда «выкатились» две полные тётеньки в белых халатах. С развёрнутыми носилками в руках они рысью припустились к сидевшему у воды Витьке. За медсёстрами, едва поспевая, заторопился доктор с чемоданчиком. К ним со всех сторон стали присоединяться другие люди. Неизвестно, из каких мест они брались, но скоро маленький отряд медиков вырос в многолюдную армию любителей поглазеть на всё, что угодно…
– Очухались! – невесело усмехнулся
В этот момент Люська открыла глаза, улыбнулась, будто сроду не умирала, и, быстро поднявшись на ноги, схватила Витьку за руку:
– Бежим!
Витька не успел опомниться, как уже мчался вместе с Люськой по пляжу, слыша позади злобные крики разочарованной толпы:
– Держите их, держите!
– Окружай!
– Ату!
Больше всех возмущалась баба с визгливым голосом.
– Сбегут ведь! – почти стонала она и взывала к справедливости толпы. – Где это видано, чтобы убиенные молнией бегали?!
Когда запалённые Витька и Люська упали на скамейку в каком-то дворе, Витька подивился избалованности незнакомки:
– Прикинь, эта тётка не может спокойно жить, если не станет свидетельницей чужой беды!
– Сказать, почему? – спросила Люська.
– Почему?
– Потому что дура набитая!
– Это ты точно подметила, – ухмыльнулся Витька и полюбопытствовал: – А чего мы убежали?
– Да ну их, – махнула Люська. – Когда надо было, их не дозовёшься… А теперь прилетели, как сумасшедшие… Что им тут, кино показывают?..
Витька пристально пригляделся к Люське и осторожно осведомился:
– Вот когда ты сказала, что надо было вовремя прибегать, ты что имела в виду?
– Сам знаешь! – ответила Люська. – Конечно то, как ты делал мне искусственное дыхание… Да так неумело, что я думала, что уже никогда не оживу…
Витькины круглые глаза сделались такими узкими, какие и у китайца редко встретишь.
– Выходит, ты притворялась? – процедил он зловеще.
– Дурак, – отрезала Люська, – а не лечишься! – и внезапно призналась: – Я и ещё кое-что видела.
– Чего ты клеишь? – не поверил Витька.
– А вот слушай… – и Люська выдала такое, от чего Витька чуть не свалился со скамейки, сильно удивившись. – А всё это я видела сверху, будто парила в воздухе… Вот! – она победоносно взглянула на Витьку.
Витька уставился на Люську ошалевшими, как у козы Фроськи, глазами, когда ей от величайшего испуга пришлось без остановки скакать целых два дня и две ночи. Потом хрипло произнёс:
– Получается, твоё тело лежало на пляже, а сама ты парила в воздухе, как… пушинка?
Люська печально кивнула:
– Я как бы отделилась от своего тела и могла лететь, куда мне захочется… Даже к бабушке в деревню летала…
Витька не утерпел, чтобы не проверить Люську, и поинтересовался:
– Как там наш родничок себя чувствует?
Люська повеселела и принялась рассказывать:
– Родничок наш ничуть не изменился… Я как раз прилетела, когда моя бабушка с твоей бабушкой несли оттуда воду. Пройдут немножко, потом отдохнут… Потом опять несут… Твоя бабушка и говорит: «Вот был бы Витька, нам не пришлось бы самим носить воду». А моя бабушка ей на это отвечает: «Славный парень растёт, всё у него в руках спорится». А твоя бабушка обрадовалась и сразу начала хвалиться: «В нашу родню пошёл».