Девочка-война
Шрифт:
«За что ты так со мной?»
За то, что ты поспорил на меня, козел! Я живой человек, а не игрушка! Это только в фильмах и любовных романах бывает, что спор приводит к чему-то хорошему. А в реальной жизни спорщик получает минутное удовольствие за счет растоптанной гордости и сердца того, на кого поспорили. И поэтому я с психа взяла и переименовала имя контакта «Погремушка» в «Козла бессердечного». Вот, так-то лучше, даже на душе сразу спокойнее стало. И с чистой совестью пошла спать.
Чтобы на следующий день опять беситься из-за него же и здоровенной корзины сладостей, что мне вновь доставили
«Прошу, дай мне шанс тебе понравится. Твой Д.»
Эх, Громов, ну ты что, не русский, что ли? Сказала же, никаких шансов. По нулям!
Глава 22
POV Агата
Утро понедельника как-то сразу не заладилось. Ну и накрутила я себя до невозможности, конечно. Для начала меня возмутила мама, которая пела дифирамбы безымянному дарителю целой корзины сладостей, а потом, всю дорогу до института я гуглила в автобусе, что за цветы мне наприсылал Громов.
И ведь не обычные ромашки мне подсунул и не хризантемы даже, а выбрал очень редкие и дорогие сорта роз, пионов и гортензий. Купить меня решил, что ли, мажор недоделанный? А что сразу яблочный гаджет последней модели не прислал, а? Ой, как бесит, даже слов не хватает!
Все пары я шарахаюсь от него как от прокаженного, боясь, что не выдержу и все-таки выскажу этому недоумку все, что о нем думаю. Потому что с каждой минутой проведенной под обстрелом его внимания я думаю о нем все хуже и хуже. И если бы в нем было хоть что-то человеческое, но этому парню все это чуждо. Одна цель - только самоутвердиться и повеселиться за мой счет. Ненавижу!
После занятий я намеренно задержалась в институте по надуманным причинам, то расписание смотрела, а еще завернула в библиотеку, только бы не встретиться на выходе с приставучей Погремушкой. Но все было зря.
Я замерла в дверях и в отчаянии уставилась на него и его друзей, что стояли на парковке у своих навороченных автомобилей и над чем-то потешались. Да что уж над чем-то, надо
мной, тут и к гадалке не ходи. Ладно, плевать! Я справлюсь, осталось-то всего три дня продержаться, а потом этот гражданин неприятной наружности и сам от меня отвалится за ненадобностью.
Знала бы я чем закончится этот день, то вообще бы к нему вприпрыжку побежала. Он сам мне дал в руки оружие против себя. Да, признаюсь, сначала мне пришлось вытерпеть порцию его приставаний, затем очень тесный телесный контакт в автобусе. К слову, о последнем, это было ужасно! Он прижался ко мне сзади максимально близко, так что дыхание мое разом перехватило и неожиданный рой мурашек окатили меня с головы до ног. Я чувствовала, как его руки заключили меня в своеобразную клетку, как он ведет носом по моей щеке и дальше, спускаясь на шею.
– Громов, отвали!
– бурчу я, а сама от чего-то не осознанно, но поворачиваюсь к нему и натыкаюсь взглядом на его губы, что уже совсем-совсем рядом со мной. Красивые губы, жаль только, что принадлежат они подонку, что вздумал играть со мной в жестокие игры. Те самые, где на мои слова не реагируют, а только грозятся поцеловать в ответ, а ты от этой угрозы вся сжимаешься, как пружина и сердце начинает колошматить в груди, как одержимое.
А
Я не знаю почему пошла у него на поводу, сжалилась, а потом, в конечном счете, заплатила и за его проезд. Еще и поверила, будто бы за это он от меня отстанет. Нет, такие самоуверенные хитрецы везде и всюду найдут для себя лазейки. Наивная ты, Агата!
И вот уже он плетется за мной к моему дому, а потом и входит со мной в подъезд, хотя я и пытаюсь этому сопротивляться, но тщетно. Демид Громов, самоуверенно улыбаясь, входит со мной в двери лифта, чтобы подняться со мной на мой этаж.
И только тогда я понимаю, что именно должна делать. И ведь он сам меня натолкнул на решение этой проблемы. Сам! Вот этим своим бесконечным давлением на мою персону. И я ловлю дзен и просто жду, когда это все закончится. Я сильная, я смелая, я справлюсь.
Только вот сложно это все. Он же прет как танк, нажимает кнопку «СТОП» и все тесное пространство лифта заполняет почти осязаемая энергия нашего противостояния. Хоть ножом режь. И он опять так непростительно близко, окутывает меня своим запахом, который я ненавижу и которым наслаждаюсь одновременно. И губы его так близко, что уже хочется не оттолкнуть, а максимально приблизиться и от всей души цапнуть их, чтобы он взвыл от боли, чтобы пережил то же, что и я, когда узнала, что стала игрушкой в его руках. Подлец!
И я решила, что если он играет со мной, то и я с ним сыграю в одну очень увлекательную игру под названием «я согласна». Посмотрим, как тебе она понравится, дорогой мой одногруппник. Держу пари, ты будешь в таком же неописуемом восторге, как и я когда-то.
И я соглашаюсь на все, на свидание и даже на то, чтобы его губы все-таки соприкоснулись с моими, даря мне тем самым какое-то болезненное облегчение. Не до конца, конечно, но уже легче. А что легче, я и сама не знаю. Просто мы соединяемся, дышим одним воздухом на двоих и единственное, что мне хочется сделать, так это почему-то прикрыть глаза.
Все, я победила, Демид. Вот, что это за волшебное чувство! Оно дурманит голову и стискивает мое сердце стальной рукой восторга. Получи фашист гранату!
Надо ли говорить, что дома я первым делом врубила музыку и станцевала победный танец городского сумасшедшего? Нет? Ну и чудесно! Да, а потом, когда адреналин схлынул я долго сидела в кресле, задумавшись и поджав под себя ноги, и трогала свои губы, прикрыв глаза и не думая ни о чем.
Но на следующий день моя злость на Демида Громова утихла. Знаю, я дура, но мне от чего-то не хотелось быть такой же, как он. Я думала, что приду на пары и честно расскажу ему все, как есть, мол «так и так, знаю про пари, ты козел, но на этом все». Но уже на первой паре я кардинально поменяла свои планы. Почему? Ну как минимум потому, что краем глаза увидела, как его блондинистый друг, скалясь во все свои тридцать два зуба, показывает Громову поднятые вверх большие пальцы, а тот только довольно хмыкает и победно приобнимет меня за плечи.