Девочка. Книга третья
Шрифт:
— Я бы и рада забыть, но этот ребенок будет вечным напоминанием, — отрицательно качала она головой. — Я никогда не смогу больше доверять мужчинам. Ты даже не представляешь, какой он был.
— Какой?
— Нежный, заботливый, интеллигентный. В любви мне признавался, красивые слова говорил, цветы и подарки дарил.
Я вздохнула и обняла подругу. Пусть Барретт и был жестким и непробиваемым, пусть и не дарил мне цветов, но он никогда бы не опустился до таких мелких манипуляций женщиной. Он никогда
— Давайте все-таки попьем травяного чая с чем-нибудь сладким. Это успокоит, — чувствуя дрожь Эмили, предложила я.
Мы сидели в роскошной гостиной апартаментов, молча пили чай, и каждая из нас думала о своём. Я смотрела на подруг, а моя память выдавала картинку из моего недавнего прошлого, когда мы втроем веселились в ресторане Барретта, и у каждой из нас было своё счастье с надеждой на будущее.
— Кстати, все не знала, как тебе сказать, — горько усмехнулась Эмми, прерывая мои размышления.
— Что именно?
— Семья Пэрри пригласила на свадьбу Барретта, — мое сердце на секунду дрогнуло, и я чуть не выронила чашку из рук.
— Это к лучшему для всех, что свадьба отменилась, — уверенно кивнула Джулия.
Я посмотрела на подруг и поймала себя на простой мысли — сама судьба уводила меня от мира Барретта, она искусно рвала любые нити и тонкие паутинки в его вселенную, все дальше и дальше отдаляя меня от Ричарда.
Музыка стихла, на сцену опустили занавес, и зал наполнился приглушенным светом.
— Ну что, пойдем выпьем по бокалу сока? — услышала я теплый голос Эльзы и улыбнулась: она оставалась моим теплым лучом позитива.
Наступил антракт.
Глава 25
— Посетить театр и не побывать в буфете будет непростительной ошибкой, — улыбнулась я, и мы направились к выходу из ложи под шум реальности, заполонившей зал.
В буфете, как и полагалось по законам бытия театра, толпилась масса народа. Мы с Эльзой заказали себе по бокалу свежевыжатого апельсинового сока и разместились за одним из дальних высоких столиков.
Рассматривая изысканную мраморную барную стойку, высокие столики в просторном помещении кафетерия, я внезапно ощутила себя маленькой девочкой в те времена, когда мы с мамой в антракте шли в буфет, где она мне покупала кусочек торта и вкусную газировку. Я была благодарна Максу за его подарок.
— Чему улыбаешься?
— Детство вспомнила и наш маленький ритуал с мамой.
— Какой?
— Когда мы на каждое рождество ездили в театр. И потом обязательно в буфете мама мне покупала пироженку и сладкую содовую.
— Ощущение праздника, — сжала она мой локоть в знак согласия.
— Макс подгадал с подарком, — улыбнулась я. — Я словно опять попала в свое беззаботное
— Да, угодил, — кивнула Эльза и добавила: — Хотя сам не любит театр.
— Вы часто ходили в театр вместе?
— Один раз. Мы были в Нью-Йорке и пошли в Мэт. На "Щелкунчика". Он отсидел с ровной спиной и каменным лицом все представление от звонка до звонка, молча съел бутерброд в буфете, и когда мы по окончанию балета вышли из театра, очень серьезно, с видом глубокого достоинства на лице заявил: "Мама, если ты еще раз отведешь меня в театр, я сбегу из дома".
Я на секунду представила маленького Макса, молча евшего бутерброд и затем ставившего ультиматум Эльзе, и, не выдержав, рассмеялась.
— Это серьезное заявление, — наконец, произнесла я.
— Он был очень суров. Даже взял с меня клятву!
— Он готовил этот ультиматум все представление и основательно подготовился!
— Так и было, — улыбнулась Эльза, и в ее глазах промелькнула грусть. — Он тебе пишет?
— Да, — кивнула я, а Эльза продолжила разговор, пока моя память перенесла меня в дождливый январь.
Макс вышел на связь неожиданно. И тем же способом, как когда-то на Базе. Я работала на своем стареньком ноуте перед сном, как вдруг на мониторе появилось черное окно и мигающий курсор быстро написал:
"Здравствуй"
Я сразу поняла, что это Макс, воспоминания о той сложной поре, когда я считала, что Барретт в коме, вновь застучали по вискам, но я отодвинула их в сторону, а вернее, заменила их воспоминаниями о Друге. Грустно улыбнувшись, я решила поддержать игру с Хакером.
"Здравствуйте. Кто вы?"
Курсор ожил:
"Друг"
"Я вас знаю?"
Ответа не последовало, как и тогда, на базе, что говорило — Макс принял игру.
"Зачем вы пишете?" — продолжила я.
"Помочь"
Я улыбнулась.
"Чем именно вы можете мне помочь?"
"О чем сама попросишь"
"Но могу ли я вам доверять, чтобы просить о помощи?"
"Тебе решать"
Я улыбнулась и, желая перейти в настоящее, написала:
"Как ты? Как Дэнни?"
"У нас все норм. Но ты и так об этом знаешь от Эльзы", — снимая маску, ответил Макс.
"Да, мы с ней иногда встречаемся и перемываем тебе косточки."
"То-то у меня уши горят."
"Шучу. Эльза скучает по тебе и иногда вспоминает твое детство, подкрепляя семейными фотоальбомами"
"Мне уже "страшно"
"Почему?" — не поняла я.
"Надеюсь, мама тебе не показала мои фото в обнаженном виде, где я принимаю ванну в месячном возрасте?"
"Нет, до этого не дошло", — рассмеялась я.
"Это радует. Иначе мне придется остаться жить здесь."
"Как Лондон?" — улыбнулась я шутке Макса.