Девочкам порой бывает непросто
Шрифт:
Внутри бушевала тревога, которую я была не в силах унять. Мне нужно было с кем-то поговорить, чем-то отвлечься и не думать о том, что произошло. Я дала слово Колинзу, что больше не причиню себе вреда, но мне ужасно сильно хотелось сделать это прямо сейчас.
Вытерев руки об полотенце, я схватила телефон и стала искать парня в соцсетях. Только он знал про мою проблему, и только ему я могла выговориться, чтобы в очередной раз не схватить что-то режущее.
Профиль парня был открыт, поэтому я быстро напечатала сообщение, чтобы потом не передумать:
«Поговори
Чтобы окончательно не свихнуться, я стала смывать макияж, убираться в комнате и перебирать вещи. Колинз не звонил, и меня это злило. Конечно, я понимала, что он ничем не обязан мне. Более того Фэст прямо сказал, что ненавидит меня. Я схватила канцелярский нож, лежащий в органайзере, и поднесла к ноге. Если я сделаю порез тут, то Фэст не увидит.
– Поговорим? – неожиданно ворвалась в комнату мама.
Я успела спрятать нож за спину. А когда мама отвернулась, чтобы закрыть шкаф, положила нож обратно на стол.
– Уборку затеяла? – она так тепло улыбнулась мне, что на сердце начал таять лед.
– Что-то вроде того, – ответила я ей улыбкой и заправила выбившийся локон за ухо.
– Как дела в школе?
Мама села на кровать и стала разглядывать мою комнату, словно давно здесь не была. Хотя так оно и было: после моего приезда из лагеря у нас начались недопонимания, и она перестала заходить ко мне вовсе.
– Все в порядке. А как твои пушистые пациенты?
– Потихоньку.
Моя мама работала в ветеринарной клинике и лечила животных, заботилась о них и помогала им вернуться к полноценной жизни, насколько это было возможно. Я безумно гордилась тем, чем занимались мои родители, и всегда восхищалась ими и их безусловной любовью к своему делу.
Мне хотелось, чтобы в моей душе проснулось такое же трепетное чувство к будущей профессии, но время шло, а чувство не просыпалось. Я не знала, кем я буду, и это давило на меня.
– Я тут сегодня поговорила с твоим отцом. – Мама накрыла мои ладони своими и заплакала. – Ханна, прости меня. Я всегда была ужасной матерью. Мне так жаль.
– Мам, – я потянулась к ней, чтобы обнять, – ты самая лучшая на свете мама. Да лучше тебя никого на свете не сыщешь! Мам, ну ты чего?
Она никак не могла успокоиться. Сегодня вечером я говорила ей столько слов, сколько не сказала за всю свою жизнь. По крайней мере, я призналась ей в любви минимум раз двадцать.
– Ты приехала с лагеря, и я окончательно потеряла тебя. Я чувствовала, что моего ребенка подменили, что это больше не та тихая и милая Ханна. Тогда на пороге с сумкой стояла какая-то слишком взрослая и чужая дочь. Я не видела тебя всего полтора месяца, а складывалось ощущение, будто вижу тебя впервые в жизни. Папа сказал, что ты взрослеешь, и мы должны потихоньку отпускать тебя. Но я не хочу терять еще одного ребенка. Ты так дорога мне.
Крепкие объятия и трогательные речи прервал звонок. Проснулся тот, кого я уже не ожидала услышать – Колинз.
– Я люблю тебя, – прощаясь говорила мама. И впервые за месяц она поцеловала меня, что было полной
Фэст звонил три раза, и только на четвертый я смогла ответить ему, оставшись одной в комнате.
– Миллер, где тебя носит? – взбешенно спросил парень, взъерошив волосы.
– Была в душе. Подробности нужны? – нахально улыбнулась я, глядя на экран телефона (видеозвонок).
– Ты хотела поговорить, – немного смягчил свой тон Колинз.
– Мне больше не с кем об этом поговорить.
– Если ты насчет порезов, то завязывай.
– Завязывай? – Переспросила я. – Что ты имеешь ввиду?
Ничего толком не объяснив, Фэст сбросил звонок. Завязывай. Он не хотел слушать об этом или он не хотел, чтобы я продолжала наносить себе увечья? В любом случае, после разговора с мамой мне стало спокойнее, и я уже не так сильно нуждалась в беседе с ним.
Завтра намечалась наша первая школьная вечеринка в жизни. Мы наконец-то пойдем в дом, где будут тусить старшеклассники. Мне не верилось, ведь я так долго ждала этот день. А когда с ноткой безумного предвкушения ждешь чего-либо, то просто не можешь поверить в приближение долгожданного события.
День вечеринки.
– Собирайся быстрее, мы жесть как опаздываем.
– Лили, не торопи, иначе стрелки снова придется перерисовывать.
– Итан уже подъезжает. Прошу, Ханна. – Не унималась подруга, бегая по комнате и собирая разбросанные вещи.
На вечеринку мы собирались у Лили, ее родителей как раз не было, поэтому нам никто не мешал, разве что резвящийся под ногами Чаки.
– Эти кеды точно хорошо сочетаются с платьем? – спросила я Лили, любуясь отражением в зеркале.
– Точно! Миллер, как же я завидую тебе.
– Почему?
– Отхватила такое классное платье. Теперь все парни с вечеринки точно твои!
– Лили, – рассмеялась я, – какие еще парни?
– Все, Миллер! Абсолютно все.
Во дворе раздался гудок автомобиля. За нами заехал Итан, сегодня голубоглазый парень был крайне весел. Мне даже показалось, что он под чем-то. Впрочем, я не удивлюсь, если это так.
В последнее время складывалось чувство, будто все кругом что-то да употребляют. Все от чего-то зависимы, и за это можно сказать спасибо нашей неокрепшей психике. Мы были всего лишь подростками, боящимися рассказать всю правду родителям. Мы были теми, кто был не в состоянии справляться со своими проблемами. Мы искали утешение в том, что могло бы отвлечь нас от этой неистовой боли.
– Итан, давай не здесь. – Смущалась подруга в то время, как парень с напором приставал к ней.
Это было совсем не похоже на американские вечеринки, показанные в сериалах для подростков. Тусовки старшеклассников в Англии проходили следующим образом: вместо пентхауса выбирался скромный дом, в котором жил один из старшиков.
Сегодня возможность потусоваться предоставил Остин – новый паренек Кэрри. Его родители уехали по рабочим делам в Лондон, а он воспользовался этой чудесной возможностью.