Девочки из первого "Г"
Шрифт:
«Легенда о Маришке»
В ту пору, когда мир наш был значительно моложе, на месте современного оврага пробегала полноводная река, просто Река – без имени. Бежала она к старому, седому Морю-Океану, как и все реки на свете. Когда же к безымянной пришли люди, то на этом самом месте они выстроили город, просто Город – без имени. В старину люди очень много работали, работа занимала почти всё их время, и им недосуг было давать имена рекам и городам. Совсем рядом с рекой жила семья, а в семье подрастали три дочери. В те далёкие времена даже детям не всегда давали имена, по крайней мере – не сразу при рождении. Имя для человека находилось само, но сначала нужно было, чтобы человек себя показал, и стало бы ясно: какой он, и как будет жить, весёлый или хмурый, приветливый или бирюк, и к какому ремеслу душа его лежит.
– Иди, иди же к нам!
– Ну же, маленькая! Нас не бойся…Заходи…плыви…плыви сюда!
В каком-то странном забытьи вошла она в речную воду – приятную после дневного зноя…волны подхватили её, укачали…понесли с собой – всё дальше, дальше…далеко от берега речного. И, тотчас же со всех сторон малышку окружили странные создания: прекрасные, с блестящей чешуёй и рыбьими хвостами, до пояса как человечьи девы – их изящные головки украшали изумрудные, плывущие за ними по воде распущенные волосы. Смеясь и щебеча, как стайка говорливых птиц, чудесные созданья повлекли малютку за собою, закружили в танце, гладили по волосам, легонечко щипали, сняли мокрую одежду…Девочка нисколько не боялась – ей приятно было плавать вместе с ними, весело плескаться и нырять – ну совсем как маленькие рыбки, только что увиденные ею!
– Мы будем звать тебя Мариной!
– Да, Мариной!
– Ты будешь нашей маленькой сестричкой…
– Одной из нас…
– Такой же, как и мы…
– Марина, Маришка!
– Маришка – малышка…
– Смотрите, у неё глаза речной воды!
– А волосы как Солнце!
– Дитя Солнца и Воды!
– Ты одна из нас…
– Ты будешь нашей Королевой!
Так говорили девочке Речные Девы, заплетая её золотые волосы в невиданную сложную причёску…
– А сейчас иди!
– Плыви обратно…
– Время не настало…
– Мы еще увидимся!
– Приходи скорее к нам, Маришка!
– Мы будем ждать…ждать…ждать…
Очнулась девочка на берегу, когда уж солнце опускалось в облака, окончив день, и небо за Рекой окрасилось оранжевым, сиреневым и сизым…
Дома мать не находила себе места, беспокоясь о малышке. Собиралась уж идти искать, да тут сама пропажа объявилась. Обняла дочурку мать, заглянула в тихие спокойные глаза, погладила по волосам, спросила:
– Где же ты сегодня пропадала день-деньской, моё родное Солнышко?
Малышка отвечала матери:
– На речке отыскала себе Имя, Матушка! Но Солнышком не называй меня, теперь зовут меня Мариною!
Удивилась мать, уж больше некуда:
– Что за имя-то такое, доченька? Кто назвал тебя так, моя милая? Отродясь таких имён у нас и не было…
– А назвали так меня Речные сёстры, Матушка! Целый день играли мы и плавали, и привольно было мне и весело! А потом нарекли меня сёстры-рыбицы Маришкою. Очень имечко моё мне нравится!
Испугалася тут мать-то, опечалилась. Поняла, что страшные речные девы заманили дитя её к себе хитростью… Но не слышала никогда она, чтобы кто-то ушёл бы живым от них!
А когда обо всём узнал отец девочки, опечалился он и разгневался. Приказал жене строго-настрого не пускать её больше на реку, чтоб русалкам она не досталася. Долго девочка плакала, оттого что нельзя ей повидаться вновь с Речными сёстрами, искупаться в прохладной речной воде, поиграть с серебристыми рыбками…Вот
– Марина! Маришка!
– Где же ты, наша сестричка?
– Почему не приходишь к нам, милая?
– Так без тебя стосковались мы…
– Мы будем ждать…мы всё равно будем жда-а-ть!
Однако, среди повседневных забот некогда было Маришке-то думать про разные странности…послушной была она дочерью, крепко любила и мать с отцом, и сестёр своих старших, ласковых. Долго ли, коротко ль, а пришла пора, и настало время отдавать отцу замуж дочерей своих. Ко всем женихи посватались, старшим сыграли свадебки…и к Маришке приезжали не единожды, потому как первой красавицей числилась та во всем Городе: изящная, стройная, с золотой косой ниже пояса, с кожей розовой – тонкой и гладкой, как раковины, и глазами цвета воды речной. Среди всех женихов родители для неё наши подходящего – молодого и статного сына старшего богатых и знатных родителей; назначена была уж и свадьба у них. Марина покорна была воле родительской, но любви к жениху у неё не было. Но и печали она не ведала – испокон веков заведено было, чтобы родители судьбу детей своих устраивали, значит – так тому и быть, как положено. Накануне свадьбы, поздним вечером, когда уж все спать улеглись, вдруг услышала девушка далёкий, знакомый призыв:
– Марина, Маришка!
– Приди к нам, Марина!
– Мы ждём тебя, заждались уже…
Но на этот раз к голосам протяжным и жалобным добавился новый – низкий, властительный:
– Марина, возлюбленная моя, приди ко мне! Я давно тебя жду, настало наше время! Иди ко мне, Марина, услышь меня, откликнись!
Словно во сне, встала с кровати девица-невеста, и, как была – босоногая, в тонкой рубашке ночной, потихоньку из дома выскользнула – ни одна половица не скрипнула, никто ото сна не опомнился…Ноги быстрые сами собой привели Марину на берег – знакомый, речной. В серебристом лунном безветрии Река разлилась, словно зеркало. Стояла недвижно и девушка, глядела на речную гладь, обо всём на свете забыв тогда. Насмотревшись, разделась медленно, берегам рубашонку оставила, и в прохладной воде оказалася. А вокруг – тишина, ни шороха!
Лишь вдали, за Рекой разливал соловей рулады звучные, да пронзительно ночные птицы вскрикивали…Марина дрожала вся, но не от холода; она ясно и твёрдо почуяла, что расстаётся сейчас с жизнью своею прежнею…Точно так, как и в прошлый раз, появились Девы Речные из вод, но на этот раз все они были в белых одеждах струящихся, словно пена на быстрых волнах, и с венками из белых же водяных лилий, источавших сладостный и тревожный аромат…Русалки повлекли Марину за собой, и она без страха и сожаления поплыла вместе с ними, всё дальше и дальше от родного берега. Вскоре они добрались до маленького островка, скрытого густыми зарослями камышей и ивняка в излучине Реки. Выбравшись на сушу, русалки усадили девушку на большой камень, накрытый мягким ковром из высушенных водорослей, и стали расчесывать её длинные, золотистые волосы; натирать тело мазью, отдающей тем же лилейным тонким запахом; две из них принесли такую же белую и полупрозрачную накидку, как у них самих, отделанную настолько искусно сплетённым и тончайшим, как паутина, кружевом, что Маришка глаз от него не могла оторвать.
– Кто же плетёт такие удивительные кружева? – спросила девушка.
Русалки засмеялись своим булькающим серебристым смехом:
– Твой придворный ткач, Царица!
– Скоро ты с ним познакомишься, и с остальными тоже!
Марина удивлённо посмотрела на них:
– Почему вы называете меня Царицей? Разве я теперь не одна из вас, не ваша названная сестрица?
Речные Девы отвечали ей:
– Да, ты наша сестричка, но не такая же точно, как мы…ты – Дитя Солнца и Воды! Наш Царь ждёт тебя уже долгие годы…