Девочки с Венеры, а мальчики… с дуба рухнули?
Шрифт:
17.00
— Джорджи, мы дома!
Это мама пришла с моей разлюбимой сестренкой. А теперь я слышу, как Либби с грохотом забирается по лестнице, потом сопит, открывая дверь, что-то волоча по полу.
— Пливет! — говорит Либби и забирается ко мне в постель — да не одна, а в компании с Ангусом, с Барби в акваланге и лошадкой Чарли, и… еще с чем-то склизким и холодным. Я вскакиваю как ужаленная:
— Либби, что это?
А она мне улыбается, сморщив нос и обнажив зубы как хищный зверек —
— Тебе подалок, — говорит Либби. Я заглядываю под одеяло:
— Господи, что это? А мама кричит снизу:
— Либби, где твой желатиновый заяц (См. «Джорджиальные словечки»)?
Гигантикус Штанитикус
Понедельник, 4 октября
9.30
Никаких новостей ни от БЛ, ни от Дейва Сме-хотуры. Не смешно.
На географии
Брр. Еще только октябрь, а холодрыга как в настоящей Гренландии, разве что без полярных медведей, эскимосов и плавучих льдин. Как говорит брат Эллен, настоящий «колотун-бабай». Я не собиралась подхватывать такие словечки, но они оказались очень заразительными. Более того, я заразила ими всех остальных девчонок. Просто какая-то эпидемия, вроде кори и так далее. На географии Роз подняла руку и спросила миссис Фрэнке (полное отсутствие чувства юмора):
— А можно в КПЗ?
— Это что еще такое? — строго переспросила миссис Фрэнке.
— Ну, сменить воду в аквариуме. А может даже пустить снаряд, — выпалила Рози.
Мы так смеялись, что если б мы были мягкими игрушками, из нас бы давно вывались поролоновые кишки.
Но смеялись мы молча. Никому не хочется оставаться после уроков.
Большая перемена
11.00
Ну и садисты — что учителя, что школьные префекты. Они выгоняют нас на свежий воздух, а там погодка почти антарктическая. Даже Элвис, хотя он практически морж, носа на улицу не кажет.
Ага, нас выгоняют, а сами остаются в теплом помещении. И еще Линдси посмотрела на меня сквозь совиные очки и говорит:
— Была бы у тебя юбка покороче, ты бы так не мерзла.
Я повернулась к Джас и говорю:
— То ли сова ухает, то ли мне показалось?
Выйдя на улицу, мы с Джас спрятались за углом научного корпуса, но и там нас доставал ветер. Тогда мы решили сделать из наших пальто что-то вроде одного общего сдвоенного ходячего спального мешка: я пристегнула пуговицы своего пальто в ее петли, а она свои пуговицы — в мои петли. Стоим, прижавшись друг к дружке, нам тепло и уютно, только до наших сумок дотянуться не можем, у нас ведь там домашние завтраки (батончики «Марс» и сырные чипсы). Мы все равно попытались раскрыть сумки, но Джаска споткнулась — в результате мы упали, и ходячий спальный мешок стал лежачим. Лежим и хохочем, а тут откуда ни возьмись наглая парочка
— Смотри-ка, дурака валяют. Давай мы тоже приколемся.
И они сели прямо на нас, не Дюймовочки, между прочим.
— Джеки, может, закурим? — говорит Элисон.
Сидят на нас, как на кушетке, и курят. А потом Джеки говорит:
— Гляди-ка, сырные чипсы. Подкрепимся? Сидят на нас, курят и едят наш завтрак. Нашли себе диванчик.
У меня в комнате
17.30
Никто не звонит.
В комнату входит мутти, а я ей:
— Проходи, мамочка, это ничего, что дверь закрыта для посторонних.
А мама ноль внимания, и вся такая радостная и порозовевшая.
— Нам звонил папа, — говорит она. — Передает тебе привет, очень соскучился. Он приготовил тебе подарок.
— Отлично. Неужели шорты из овечьей шкуры?
Мама сокрушенно зацокала языком.
Она совершенно мной не интересуется. Спрашивается, зачем было налаживать производство, в смысле — производство потомства. Зачем рожать детей, если тебе на них плевать? Заведи тогда хомячков — пусть себе копошатся в своих клетках.
17.35
Вай-вай-вай. Подвожу грустный итог собственной жизни:
1. Вот уже месяц, как меня никто не целует, и скоро я потеряю навыки.
2. У меня огромный нос, и мое место в доме для уродов (т. е. в кунсткамере), записывайте адрес:
Проклятая Вселенная, Проклятый земной шар, Проклятое Объединенное Королевство, дом для уродов, Джорджии Николсон.
3. План «Затычка» не сработал.
4. Меня можно использовать, как диван, что наглая парочка недавно и продемонстрировала.
18.00
В комнату заглядывает мама:
— Я веду Либби к доктору — ей нужно прочистить уши.
Хватит меня грузить.
18.30
Звонит телефон. Если это По со своим нытьем из-за Тома, я точно взорвусь.
18.45
В пятницу мы с Дейвом встречаемся в парке. Это он звонил. Дейв узнал мой номер через Тома. Мамочки родные. Теперь у меня есть затычка, чтобы заткнуть пустое место, но я еще не знаю, рада этому или нет.
Дейв сказал, что будет круто снова меня увидеть. И еще он велел одеться потеплее, потому что в парке колотун-бабай, и меня это очень повеселило.
Но все же пока он лишь затычка, не более.
20.00
Вернулась мама с Либби. Чтобы не умереть с голоду, я захомячиваю кукурузные хлопья. Пока мама раздевает Либби, я интересуюсь:
— Ну, прочистили уши? Все вытащили? Там случайно мои чулки в сеточку не завалялись?
Мама напряженно разгибается и говорит: