Девочки танцуют
Шрифт:
Каждой из девушек в этом месте нравилось что-то своё, но все вместе они ненавидели огромные очереди в туалеты, которые не подразделялись на мужские и женские. Однако Зоя обычно не скучала даже в очереди в туалет и умудрялась и там заводить новые знакомства.
Паб закрывался около четырёх часов утра. Тогда уставшие и весёлые балагурщицы брели домой, иногда распевая песни, иногда прыгая по лужам, часто разбивая об асфальт вынесенные бокалы, и тщетно пытались проветрить волосы, пропахшие сигаретным дымом. Диана не переносила запах сигаретного дыма в волосах, хотя сама являлась заядлой курильщицей. Она даже была рада, что с какого-то момента внутри паба
– Ой, да тут, скорее, надо искать стаканы, которые вы не тырили из паба, – Алёна звонко засмеялась. – Чего только стоит та история, когда Ди уехала на такси с полным стаканом виски. Да и посмотри на эту полку у вас на кухне! Куча разномастной стеклянной добычи на любой вкус и цвет! Но ты, Зой, не про стаканы ведь задумалась? Уж я-то тебя знаю.
– Ага… Вспомнилась история одна. У всех ведь, наверняка, были мужчины постарше?
Лина опустила глаза, сразу вспомнив свою последнюю интрижку с мужчиной, который был старше её ровно вдвое и на которого ей открыла глаза Алёна.
– Гриша…
При упоминании этого имени Алёна ехидно хихикнула, Зоя цокнула, а Диана залилась смехом на всю квартиру.
– Лина, ты же знаешь, что все Гриши обычно оказываются… О чём ты думала? Вспомни хотя бы мистера Пекенито и его Пелироху? – Диана самостоятельно изучала испанский язык недолгое время, так что взяла в привычку коверкать испанские слова в поиске прозвищ.
– Гриша… Гриша – это тот, которому было пятьдесят шесть лет? – бросая лёд в себе в бокал, спросила Зоя.
– Да-да-да!… – улыбаясь, с протяжной интонацией подтвердила Алёна. – Тот, с обгрызенным членом! Хорошо, что я надоумила Лину забрить его.
Все девушки громко засмеялись, Диана хохотала, как подросток, закинув голову назад, Лина подавилась и прыснула изо рта алкоголем на стол, Зоя так смеялась, что хрюкнула, а Алёна, глядя на всю эту картину, даже пустила слезу от смеха.
– Да, Гриша… – начала вспоминать с лёгким смущением Лина. – Ровно в два раза старше меня и всего на пару лет старше моего отца.
– Вот ты ведь старше нас всех, тебе двадцать восемь, но косячишь ты похлеще малолетки Алёнки, – отметила Зоя.
– Ну спаси-и-ибо… – протянула Алёна, манерно махнув рукой. – Кстати, твой Гриша мне годился бы в дедушки. Да и как ты вообще могла, он же такой жуткий! Ой, женщины – существа нелогичные, существа непредсказуемые.
Лина никогда не была уверена в себе достаточно, поэтому ей очень льстило внимание такого взрослого (старого?) Гриши. Вспоминая их первое свидание, когда она шла к нему в своем ситцевом чёрном платье в белый горошек, теребя в руках клатч и спотыкаясь на каблуках о каждый камень, Лина спрашивала себя: «Почему я не сделала это свидание первым и последним?» Гриша был недурён собой. Он выглядел на десять лет моложе своего возраста. Возможно, данного эффекта престарелый ловелас достиг фарфоровыми зубами и цветастой рубашкой, привезённой из Таиланда, в котором он так долго работал.
– Привет, красота! – сказал Гриша, скользнув взглядом по хрупкой фигуре Лины, когда та садилась к нему в машину.
Он всё время болтал, бесконечно рассказывая одну за одной истории своей жизни. Гриша упивался своей речью, катая молодую спутницу по ночному городу, изредка и почти ненавязчиво
Лишь только позже Лина поняла, что Гриша был бесконечно рад её вниманию. Новая знакомая была намного моложе его, умна, хороша собой, не имела проблем с законом. Она не была путаной или воровкой, не пыталась откусить ему член в порыве гнева, как это сделала одна безумная женщина пару десятков лет назад, и в напоминание о которой на его второй голове остались два маленьких шрама.
Когда он взгромоздился на неё в первый и в последующие разы, Лина до конца не понимала, зачем ей был нужен этот стареющий, но активно молодящийся Казанова. Всё тело Лины бунтовало, но она была полна надежды, что он поможет раскрыть ей женскую сущность, залечит раны после Ихтиандра, который так не любил её тело, который терзал его.
– По-моему, ему просто пофиг на тебя было… – цинично заметила Зоя. – Мужик дорвался до молодого мяса, вливая тебе в уши сказки о своей опытности, развратности и востребованности среди молодых девушек. А по факту? Ты знаешь лишь эту разведёнку с ребенком, которая бегала за ним. А также путану, которая ночевала у него пару раз. Ну и жену, которую он якобы разлюбил… Он даже на кофе для тебя жался! Хорошо, что денег за бензин после покатушек не требовал.
– Да, с ним мне было сложно… Тут дело не в деньгах. Он не слышал моих слов, вернее, не давал мне вставить и слова. Гриша приходил в восторг от собственного монолога, любовался собой и своей неплохо сохранившейся задницей. Только теперь я понимаю, что он был не очень уверен в себе, хватался за меня как за доказательство своей привлекательности, потому что прекрасно осознавал – время нещадно. Он оказался на месте тех похабных пятидесятилетних женщин, которые развратили его, едва он достиг своего совершеннолетия. Гриша оказался в их шкуре. Забавно, что, несмотря на это, он продолжал насмехаться над ними, не уважал их, не замечая очевидного – его время почти ушло. Он вернулся бы в свой Таиланд работать на сомнительных вечеринках, но в его лапы попадалось бы всё меньше и меньше женщин. И такие, как я, были бы редкой удачей.
– А ещё он был жмот и пиз**бол, – отметила Зоя.
– Да не жмот… Я даже не знаю, как это объяснить… – продолжила Лина. – Он презирал падких на деньги девушек, но при этом постоянно упоминал о своих обеспеченных друзьях с загородными домами и дачами…
– А за душой у самого Гриши ведь ничего не было? – Зоя была в ярости. – Как же ловко он скрывал своё жлобство и нищебродство, обвиняя весь женский род в меркантильности! Старичок ведь гастролировал по домам знакомых пуще, чем наш Воробушек. Он же жил в квартире друга, пока тот был в отъезде, и бабёнки приглашались туда же. Видимо, спустил все деньги на виагру, которую он лопал, вот и обнищал!
Подруги снова громко рассмеялись.
– В общем, Лина не получила от него ничего. Ни эмоций, ни секса, ни каких-либо знаний. Вот я и посоветовала его кинуть, – резюмировала Алена. – А ещё он ведь был истеричкой?
– Я не могу сказать, что он был истеричкой. Гриша не стеснялся в выражениях в мой адрес, однако при этом был крайне обидчив по поводу моих высказываний. Я помню, как он мне сказал, когда мы уже встречались, что, если я не хочу с ним пока спать, значит, он для меня умер. Потом этот старый пердун появился спустя некоторое время, а я ему напомнила, что он мёртв. Но мёртв не физически, для меня он мёртв как воспоминание, его не было. И с ним они возвращались ненадолго, хотя ушли давно, но в памяти возвращались…