Девора
Шрифт:
– Совершайте прогулки.
_______________
Стук весла по воде.
Плеск океана.
Лодка уходит от берега все дальше и дальше.
Воздух пахнет больницей. Словно кто-то разлил формальдегид. Раствор для хранения трупов. Мерзкое чувство.
Тело матери уже разлагается.
Она пялилась в телевизор слишком долго. Она лежала в кровати, потому что больше не хотела иметь ничего общего с домашним хозяйством и чёрствостью дочери. Она осуществила свою давнюю мечту. Забыла обо
В доме на берегу океана никогда ничего не менялось.
Было легко не заметить пустой взгляд и трупные пятна.
Пересохшие губы. Пятно мочи. Запах дерьма.
Да и черт с ней.
Никакого чувства вины у девушки нет.
Мать – это труп.
Кусок мяса, который начал гнить, едва успев остыть до комнатной температуры.
_______________
Берег теперь далеко.
Еще чуть-чуть и уже ни за что не вернуться.
Подводное течение унесет лодку за край мира.
Девушка улыбается. Показывает зубы пустынному небу.
Мать лежит на дне лодки.
Руки вдоль тела.
Красивые, ухоженные.
Мертвая принцесса, которая ждет поцелуя.
В жопу.
Но можно и с другой стороны.
Девушка смеется.
Она вспоминает придурков, которые считали, что лизать киску, все равно как отсосать мужику член. Это унижает достоинство парня. Матриархат в действии.
Глупости и предрассудки. Вымышленное представление о несуществующих понятиях. Вот где прячется настоящее безумие.
Секс лучше, чем разговоры.
Можно скакать на члене до самого утра и ни о чем не думать. Позволить незнакомцу отыметь тебя во все дыры и уйти пока еще ночь. Без вопросов и разговоров. Без завтраков в постель. Телефонов. Такси. Просто исчезнуть. Затеряться среди улиц во мгле перед рассветом.
_______________
Она привязала мать к телевизору.
Обмотала ногу старухи проводом электропитания.
Славная парочка.
Теперь даже смерть их не разлучит.
Любовь не тонет. Любовь не горит. Но со временем начинает пованивать. Разлагаться.
Пришлось повозиться с трупом. Лодка едва не перевернулась несколько раз.
Она сбросила мать в воду. Перекинула за борт ноги, потом все остальное. По сантиметру. По чуть-чуть. Мертвая. Застывшая плоть. Отвратительная на ощупь.
Старуха не утонула. Она раскинула руки и смотрела в небо. Наверное, искала там свою душу. Океан не шевелился. Не качал ее. Словно его тошнило. И он замер, будто в страхе поперхнуться и заблевать все вокруг.
– Бог мертв, – сказала девушка и швырнула в океан телевизор.
Он поплавал рядом с трупом старухи, а затем набрал-таки воду и медленно пошел на дно, увлекая за собой покойницу.
Вот и все.
Больше нет никаких дел.
Конец долбанного сериала.
Directed by
ROBERT B. WEIDE
Глава 3
За
Водитель – мужик лет под сорок всю дорогу курит сигареты и слушает радио. Чужак не возражает, у него нет никакого желания разговаривать о вреде пассивного курения. Он вообще не хочет ни о чем говорить, он слишком устал на работе. Продавленное тысячами задниц сиденье опускается до уровня земли, и он прикрывает глаза.
Иногда он целый день лежит в пустой квартире и слушает дождь. Но ему всегда мешают, кто-нибудь обязательно припрется поговорить об Иисусе, политике и вампирах.
– Если бы Иисус был человеком, он бы не смог выдержать так много боли.
Чужак не знает, откуда берутся все эти люди.
Неясные тени. Силуэты из других измерений. Они выдают себя за живых.
Такси уезжает из центра города, увозя чужака прочь от вечерних развлечений: пивных баров, кинотеатров, ресторанов, ночных клубов и казино. Сейчас эти места пустуют, большинство не откроются до самой ночи, в этом они похожи на вампиров. На тех, о которых писал Брэм Стокер, а не Стефани Майер.
Таксист говорит:
– Быть вампиром в нашей стране – наказание. Большая часть народу – алкоголики и кровь у них на вкус, как дерьмо. Но даже если ты не вампир-эстет, то заняться тебе все равно нечем. По ночам работают только бары и проститутки. Скучно.
Чужак не отвечает.
Он не любит разговаривать.
Вокруг только призраки. Мертвецы.
Тени, которые думают, что они все еще живы, что у них есть дела.
Машина останавливается у светофора.
Цифры меняются.
Вот 30, 29, 28, 27, 26, 25, 24, 23, 22, 21, 20, а следом 19. И дальше. Обратный отсчет. Последние секунды этого мира. Все сгорит. Все исчезнет. Белый свет заполнит пространство. Призрачный поток ядерного синтеза.
Таксист выдыхает дым:
– Говорят скоро конец.
– Может и так.
– Это плохо. В магазинах сезонные скидки.
Чужак пожимает плечами.
– Клево.
– Не говори так. Все эти "клево", "классно", "суперупруго", так разговаривает деревенское быдло. Ты теперь в городе, друг. Здесь все по-другому.
Чужак просит водителя остановить машину у магазина продуктов.
Он покупает апельсиновый сок и бутылку водки.
Бесконечные полки с едой и напитками тянутся за горизонт. Все мертвое. Неподвижное. И торчит прейскурантом. Этот мир сломан. Что-то не так. Он будто скользит. Люди, вещи. Они потеряли цвета. Все бледное. Невыразительное.
От этого хочется уйти. Спрятаться. Никогда не выходить на улицу.
Дома пусто.
Книги и тараканы.
Бывшая жена оставила ему настольную лампу в виде куска соли и книгу Стивена Кинга «Билли Саммерс». Чужак наливает водку в чашку для кофе и открывает последнюю главу. Нет смысла читать весь роман, если все закончится плохо.