Девственница для Варваров
Шрифт:
– Да я вот что думаю, – проводит пятерней по ершику волос, – девчонку вчера заездили. Как думаешь, когда ей снова можно будет присунуть? Она от нас под конец уже просто уползала.
– Так уж и уползала, – издаю смешок, вспоминая стоны и крики нашей шлюшки, – думаешь, ей не понравилось?
– Хрен знает. Она же могла сыграть, это у шлюх в крови.
– Не думаю, что она играла. Если ей не нравится, сразу заметно.
– Да иди ты с этими разговорами! Нравится – не нравится, терпи, моя красавица! Мы ее для чего наняли?
– Твоя правда, – ухмыляюсь, укладываясь на штангу, расставляя руки в стороны. – Подержи, – говорю Димычу, и он помогает мне приноровиться к штанге. – Шлюха должна три вещи: сосать, раздвигать ноги и молчать.
– Сам придумал? – ржет друг.
– Нет, бля, в цитатах великих прочитал! – тоже взрываюсь смехом.
Дмитрий
– Пойду позову девчонку, – говорит мне Захар, закончив насаживать мясо на шампур. – Хватит уже прятаться.
– Давай, – киваю я, раскладывая овощи на тарелку и нарезая хлеб. Он тут замороженный, поставил на сорок минут в духовку, и готов.
Блатной прям всё предусмотрел!
– За мясом проследи, – кивает на мангал друг и уходит.
Я же погружаюсь в свои мысли. Сам уже не знаю, жалею ли я о том, что мы с Захаром ввязались во всё это.
Деньги — это, конечно, хорошо, но жить вечными пленниками такое себе удовольствие.
– У нас тут намечается серьезный разговор, – говорит Захар, которого я не заметил.
За ним идет серьезная донельзя Веснушка, кутавшаяся в банный халат, надетый поверх своей обычной одежды. Замерзла, что ли?
Или, может быть, решила таким образом спрятаться от наших взглядов?
– Вот как? И о чем же? – спрашиваю я, переворачивая мясо.
– Сегодня восьмой день, – прочистив горло, говорит Аня.
– И? – недоуменно приподнимаю я брови.
– Я договаривалась на неделю и продлять этот срок не намерена, – твердо заявляет она. – И дополнительные деньги мне не нужны. И на то, что произошло вчера, я не договаривалась! – уже более возмущенно выдает она, сверкая недовольным взглядом.
– О, вот как? А кто вчера захлебывался в собственных стонах и оргазмах? – язвит Захар. – После того как я пробил твой зад, ты не сильно-то сопротивлялась.
– Я не желаю это обсуждать! – начинает пылать наша красотка. – Контракт окончен, и всё. Деньги мне не нужны, продлять не хочу, в чем проблема?
– Будешь спать с нами бесплатно? Весьма польщен, – пока я обдумываю ситуацию, продолжает язвить друг.
– Я больше никак с вами не буду! Мне домой надо! – кривится девчонка.
– Домой нельзя, тебе уже это объясняли, – хмурюсь я, не понимая, с чего этот неожиданный бунт.
Хорошо вроде время проводили!
– А мне надо! Я больше не могу… Я так не договаривалась! – стоит она на своем.
– Скажи спасибо, что мы не дали закопать тебя где-нибудь в лесочке, Веснушка, – вставляет Захар,
– Я никому ничего не скажу, – всхлипывает Веснушка. – Мне правда надо…
– Нам тоже много чего надо, – не поддаюсь я на женскую провокацию. – Ты должна была понимать, на какой риск идешь, соглашаясь на предложение отправиться к мужикам на зону. И потом, какая тебе разница, раздвигать ноги на панели или в уединенном доме? Считай, что ты в отпуске! – не понимаю я, чего она ломается.
– Я больше не собираюсь этим заниматься! Это был мой последний заказ! – возмущена она до глубины души.
– Бывших шлюх не бывает, моя дорогая, – ухмыляется Захар. – Ты можешь думать, что заживешь обычной жизнью, но рано или поздно всё равно вернешься к своему ремеслу.
– Не тебе судить…
– Разве ты не кайфовала вчера, насаживаясь на наши члены? – требует друг ответа. – Мы что, тебя насиловали?
– Я не хочу это обсуждать!
– Радуйся, что мы подарили тебе подобный опят, будешь теперь практиковать новый вид секса, за него, кстати, платят больше…
Мне почему-то совершенно не понравилась мысль о том, что нашу Веснушку будут иметь другие мужики. Что она будет так же безудержно стонать, насаженная на чужие херы.
Аня
– Нет уж, спасибо, мне хватит и того, что я зарабатываю, – продолжаю играть перед ними роль уверенной в себе проститутки, которая знает себе цену и сама может ставить условия.
Поразительно, насколько они верят в то, что им обо мне внушили, и вряд ли когда-то переменят свое мнение. Даже если мы когда-нибудь встретимся, например, они случайно забредут в наш клуб, будут считать меня шлюхой, сколько бы ни отрицала. Но я очень надеюсь, что мы никогда не увидимся.
– Денег никогда не бывает много, нам с тобой понравилось, назови цену, – продолжают уламывать, вызывая во мне ужасную злость.
Как же им объяснить, что я больше не хочу, чтобы меня касались? Вообще.
– У вас же есть принципы, которые вы не нарушаете, – захожу с другого бока, – вот и у меня есть. Я не хотела заходить так далеко в своей профессии. Это мое право. Вы же не в плену меня держите, верно?
– Ладно, Анют, хочешь снова поиграть в недотрогу, твое право, – жмет Дмитрий плечами и отпускает меня, и я от радости готова плясать.
Только вот мне не до плясок, всё мое тело, измученное жестким сексом, болит и ноет в самых неожиданных местах. Я заползаю в свою спальню, как медведь в берлогу, и забываюсь тяжелым сном.
Мне снится моя мама. Здоровая, такая красивая, что слепит глаза. Мы бежим с ней по какому-то лугу, и тут она останавливается. Волосы развевает ветер, солнце слепит глаза, я вижу каждую морщинку на мамином лице. И вдруг мне становится так стыдно, что она может узнать обо мне правду, что я опускаю глаза.