Девственница мафиози
Шрифт:
— Он действительно это сказал?
— Да, и пока я не узнаю, в какую игру играет Вирга, я к ней не подойду.
— Я думал, что цель — заключить мир.
Я покачал головой. — Я не думаю, что Вирга заинтересован в настоящем мире. Он хочет использовать меня и мою жену как пешки, чтобы получить больше власти для себя, чего я не позволю.
—Ты можешь довериться Раваццани, попросить его о помощи с Виргой. Мы могли бы переместить Вив…
Я его перебил. —Я не друг и не доверенное лицо Раваццани. И мне не нужна его помощь. Этот ублюдок украл наш бизнес,
Зани задумался на секунду. — А что, если Эмма позвонит своей семье, чтобы спасти ее? У нее есть доступ к телефонам и интернету в доме.
Ответ был прост. — У Вирги есть что-то на Манчини, что-то, что заставило его отправить свою дочь замуж за незнакомца. Я не беспокоюсь, что она уйдет. Ее отец не может этого допустить.
—Да, но она продолжала говорить, что Вирга дал ей обещание. Может быть, он угрожал ее парню, чтобы добиться ее сотрудничества?
Сцена в спальне ранее отозвалась в моей голове. Она была шокирована, да, но не было отвращения. Я поймал ее взгляд на моем члене, ее грудь вздымалась, когда она наблюдала, как я дрочу, ее твердые соски торчали из-под ее рубашки и бюстгальтера. Услышав меня, она возбудилась. — Возможно, — допустил я. — Но разве она не была хорошей сестрой? Я не вижу, чтобы она пренебрегала правилам своего отца с парнем.
—На самом деле, я тоже. Она очень близка со своим отцом.
— Откуда ты это знаешь?
Зани не стал скрывать своего раздражения. — Потому что я потрудился поговорить с ней.
— Я, блядь, ненавижу разговаривать. — Я оттолкнул его, а затем захлопнул дверь. — К тому же, для этого у меня есть ты. Увидимся утром.
ГЛАВА ШЕСТЬ
Эмма
Облегчение нахлынуло на меня, когда Бускетта вышел из дома. Мне было все равно, встречается ли он с Терезой или Мирабеллой. Или с обеими женщинами одновременно. Он мог бы пойти на оргию сегодня вечером, а я бы подняла руки и подбадривала.
Несправедливо, что я не смогла вернуться в Торонто. У меня была очень веская причина уехать, которая действительно имела значение.
И теперь я застряал здесь. Замужем. Тьфу.
— Он хороший человек. — Сэл добавил измельченную им зелень в кастрюлю на плите. — Добрый человек.
Мы говорим об одном и том же человеке? О том, кто сегодня убил человека?
Я отпила вина и сменила тему. — Как долго ты живешь в поместье?
— Я знаю, что ты делаешь. — Он игриво потряс своей деревянной ложкой передо мной. — Ладно. Не будем о нем говорить. Я здесь уже больше тридцати шести лет, с тех пор, как потерял глаз. — Он указал на свой левый глаз, который был явно стеклянным. Я заметила это раньше.
— Как ты его потерял?
— Это ужасная история, не подходящая для женских ушей.
— Сэл, я собираюсь пойти в медицинский. Я изучала науку и анатомию много лет. Ты не можешь меня оттолкнуть.
—Это была бейсбольная бита, синьора.
Учитывая мир, в котором мы оба жили, я предположила, что эта травма не произошла во время бейсбольного матча. — Перелом глазницы?
—
Должно быть, это было невероятно больно. — Ну, твой стеклянный глаз выглядит очень естественно. Они хорошо поработали, подгоняя его под другой твой глаз.
— Этот глаз новый. Мне его поставили четыре месяца назад. Джакомо — Дон Бускетта — купил его мне, потому что старый не подошел.
Тут Зани вернулся, его губы изогнулись в улыбке, которая не коснулась его глаз, и я услышала, как от дома отъехала машина. —Когда ужин, Сэл? Я умираю с голоду. — Он опустился на табурет рядом со мной.
Ему не нужно было устраивать представление для меня. — Тебе не обязательно оставаться и нянчиться со мной. Я уверена, у тебя есть гораздо более интересные дела.
—У меня нет ничего более захватывающего, чем это, синьора. Хорошая еда, хорошая компания... это мечта каждого итальянца.
Сэл подал фантастическое блюдо из баклажанов. Я съела две порции, пока Зани поддерживал оживленную беседу.
Прежде чем уйти, Зани пообещал прийти завтра и проверить меня.
— Buona notte (Спокойной ночи), Эмма. Станет лучше, клянусь.
Я сомневалась, но спорить не стала.
После того, как Зани ушел, Сэл снял фартук и аккуратно сложил его. — Давай тебя устроим. Джакомо не сказал, разместить тебя в его комнате или...
— Другую комнату. Пожалуйста. — Мне было все равно, сплю ли я в чулане для метел, но я не собиралась спать в постели Бускетты.
— Это не проблема, синьора. У нас тут полно неиспользуемых спален.
Сэл упомянул, что отец и брат Бускетты мертвы. Когда мы пошли по дому, я задавалась вопросом, что случилось с матерью Бускетты. Она тоже мертва? Я почти ничего не знала об этой семье — семье моего мужа.
Безвкусица — вот единственное слово, которым можно было описать обстановку дома. Золотая филигрань и большая богато украшенная мебель, обрамленная тяжелой драпировкой, высокими зеркалами и белым мрамором. Казалось, будто французского короля барокко вырвало здесь повсюду. Мы продолжили путь по длинному коридору и начали подниматься по лестнице. Сэл шел медленно, подвижность его ноги была нарушена старой травмой, и я подстраивалась под его темп.
Когда мы поднялись на второй этаж, он указал налево. — Джакомо спит в своей детской спальне там внизу.
Я сместилась вправо, стремясь как можно дальше отойти от спальни Бускетты.
— Что там внизу?
— Спальни побольше. Те, что принадлежали покойному Дону Бускетте и его сыну.
— А как насчет жены дона Бускетты?
— Никто не спал в комнатах покойной синьоры Бускетты с тех пор, как она скончалась.
— Как давно это было?
— Более двадцати лет.
Фуууу. Ее комната пустовала два десятилетия? Жутковато.
Я не верила в привидения. Но я уважала мертвых, те воспоминания, которые они оставили после себя. —Тогда я буду спать в комнате покойного дона Бускетты.