Девственность, (не)дорого
Шрифт:
— Иди ты задницу, — я едва не расплакалась, скрипя зубами от злости и сгорая от стыда перед девушкой-консультантом, с интересом поглядывающей на нас. — Себе купи, если сиськи влезут…
Люська только что не топнула ногой, вешая обратно это кружавчатое нечто. Психовано развернулась на каблуках, прошла вперёд к немного другому ассортименту, демонстративно достала из размерного ряда самую огромную хлопковую сорочку, белую в синенький цветочек, с длинными рукавами и воротником жабо. Ехидно спросила на весь отдел:
— Может, эту, Ксюнь? И сиськи влезут, и твоей возрастной девственности
Сучка.
Стиснула зубы, подходя к ней и выхватывая из её рук вешалку. Грозно покосилась на неё исподлобья, заталкивая это монашеское одеяние туда, где оно висело. Прошипела:
— Люсь, давай я сама, а… И не сейчас, а потом, после операции…
— Да я же как лучше хочу, ну!
Выдохнула, прикладывая ладонь ко лбу и терпеливо вздыхая.
— Люсь, просто не сегодня, ок? Я ещё от клиники не отошла… Хватит с меня позора за сегодняшний день…
Подруга явно хотела что-то возразить, но, задержавшись глазами на моём несчастном лице, не стала. Для вида ещё раз прошлась полным надежды взглядом вдоль рядов, но так ни на чём и не остановилась.
— Ладно… Пошли отсюда… — она с сожалением вздохнула. — Но затягивать всё равно нельзя, Ксюх! Чем быстрее ты всё подготовишь, тем спокойнее будешь спать…
Я и так прекрасно сплю, без задних лап каждую ночь! Ибо сил к вечеру вообще не остаётся…
— Угу… — в данный момент я готова была согласиться с чем угодно, лишь бы побыстрее уйти отсюда. — Хорошо спят люди с чистой совестью, а я в долгах как… вон в этих, — я кивнула на кружевные пеньюарчики, — в шелках. Так что…
— А чулки ты какой размер носишь? — вновь воодушевившаяся Люська не смогла пройти мимо витрины с капроновыми изделиями. — Смотри какие офигенные… Со стрелками…
Шумно выдохнула, закрывая глаза. Ну что ж она за подруга такая, а…
Нехотя подошла ближе, скептически разглядывая картинку на упаковке. Чёрт, вот это реально ничего так, красиво — совсем мелкая сетка, стрелка с каким-то иероглифом на икре, плотная резинка без рюшей… Стильно и строго, но как роскошно… И мне бы они точно пригодились — целлюлит у меня, конечно, не последней стадии, но всё равно хотелось бы спрятать…
— Тьфу-ты… — я в ужасе уставилась на цену. — Ты мне предлагаешь ещё один кредит взять?
— Я тебе подарю! — Люська выпалила это на одном дыхании в порыве чувств, явно ляпнув, а уж потом подумав. — Реально дорогие, согласна, но они того стоят, Ксюш…
— Люсечка… — я шмыгнула носом, хватая её под руку. — Что мы с тобой творим, а?..
— Ничего, запрещённого законом или ведущего к ожирению, не переживай. Размер какой? Всё ещё тройка? — она хмыкнула, оценивающе пробегаясь взглядом по моей слегка располневшей за последнее время фигуре — стресс я, как порядочная женщина, уже третий месяц заедаю сладким и мучным.
— Не смотри так, я пока не наела до запредельных цифр. И я похудею ещё к… знаменательному событию, — я поджала губы. — Так что да, их бери…
— Ну вот, Ксюнь! — подруга решительно устремилась к кассе, размахивая покупкой. — Начало уже положено! А хорошее начало — это половина дела, — она с уверенностью покивала головой. — Погоди, мы из тебя такую девственницу сделаем, что мужик охренеет…
Охренеет,
Сжала голову ладонями, дыша глубоко и размеренно. Зажмурилась, сдерживая готовые скатиться с ресниц слёзы, призывая на помощь всё своё терпение и привычно повторяя про себя заученную когда-то фразу о том, что всё будет хорошо, если не сейчас, то позже обязательно. За десять лет это позже, правда, так и не наступило…
Выдохнула, прикуривая вторую сигарету за последние пятнадцать минут — поиск дополнительного заработка и прозвон объявлений всегда вводят организм в стресс, при котором валерьянка, к сожалению, не помогает, а на хорошие транквилизаторы я не зарабатываю. Впрочем, со своими доходами я скоро не смогу себе позволить даже покурить…
Помощник на кухне при свободном графике — это ночная посудомойка в гостиничном комплексе, оказывается, надо же! С кучей справок и медкомиссий, на которые у меня тоже нет денег! На этом фоне предыдущий вариант с раздачей листовок не кажется таким уж малозаманчивым… Но при моём графике основной работы он тоже исключается — в девятом часу вечера бумажки со скидкой бижутерии сто лет никому не нужны. Даже для доставки пиццы нужен как минимум велосипед, чёрт их всех подери! Проще отсидеть пару лет за непогашение долгов по кредитам…
Спохватившись, стряхнула пепел со своей новой столешницы, бережно провела рукой по гранитной поверхности. Всхлипнула при мысли о том, что у меня заберут мою новую кухню в счёт оплаты… Заревела всё-таки…
— Чего сопли жуёшь, Ксанка? — в кухню заглянула тёть Вера, соседка по коммуналке. — Я у тебя тут чайку погрею? — она уже протиснула свою габаритную тушку, опоясанную зеленым фланелевым халатом, на мою законную территорию, придерживая рукой закопчённый чайник неопределенного цвета времён СССР, скептически косясь на мою новенькую чёрную индукционную панель. — У нас там Иваныч опять буянит…
— Нет! — я в порыве праведного гнева хлопнула ладонями по столу, мысленно тут же извиняясь перед своим гарнитуром, ибо такие вольности я себе обычно не позволяю и всем сердцем стараюсь беречь всё, что досталось мне с таким трудом. — Ваш чайник не подойдёт к плите, я уже Вам говорила! Для неё нужна специальная посуда! — я снова всхлипнула, поднимаясь с места и загораживая собой фасад кухни. — И вообще, Вера Владимировна! Я же Вас просила — можно не заходить ко мне без предупреждения?! Трудно постучаться?
— Да чего ты завелась-то? — соседка противно насупилась, кусая выцветшие губы и упирая в бок свободную руку. — Чай не одна в квартире живёшь, а зазналась-то, зазналась… Стыдно должно быть, Ксюша, — тёть Вера состроила обиженную гримасу, стреляя глазами по сторонам. — Кипяточку пожалела…
— Тёть Вер, я занята! — мне хватило времени, чтобы успокоиться и грозно нахмуриться. — Вы на чужой территории сейчас, я же к Вам в комнату не прихожу и не требую чаю…
— Так ты приходи! — на этот раз соседка доверительно распахнула глаза под нависшими веками. — Я тебе всегда рада! Забыла, как я за Олей присматривала, пока ты… — она многозначительно прокашлялась, — ночами пропадала чёрти где…